Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

Я со всё возрастающим интересом впитывал доходившие до меня через знакомых новые подробности из моей биогра­фии, добытые Шалашиным неизвестно из какого источника. Таким образом я узнал, что я самый настоящий шизофреник, а также многие пикантные детали, подтверждающие это нару­шение моей психики. В то же время Антон утверждал, что я — агент КГБ, не задумываясь о том, что вряд ли Комитет скло­нен давать работу шизофреникам.

Подтверждая версию моей работы на КГБ, Шалашин ут­верждал, что сумел по знакомству купить за 150 рублей у од­ного сотрудника госбезопасности копию досье на себя самого, и что в этом досье находится несколько доносов, написанных и подписанных мною собственноручно. Он даже цитировал строчку, которую он якобы прочитал в моём доносе. Эта строчка сама по себе настолько развеселила меня, что я запомнил её на всю жизнь. Звучало это так: “В состоянии наркотического опьянения Шалашин гонялся за сожительницей с топором.” К сожалению, это была единственная подробность, которую он поведал о своём досье. А жаль. такая великолепная идея могла бы оказаться золотой жилой для новых поворотов сюжета.

Пассивное размышление перестало удовлетворять Шалашина, и он перешёл к активным действиям. С бодрой жизне­радостностью подростка Антон принялся играть в шпионов. Мой дом находился недалеко от центрального универмага, и, выходя в город, я почти всегда проходил мимо него. Антон, не жалея времени, тратил два с лишним часа на дорогу из Ялты в Симферополь и, стоя у окна универмага, ожидал, пока я пройду мимо, чтобы по моему поведению, походке и тому, с кем я встречаюсь и общаюсь, создать ещё более полную картину моей шизофренически-агентурной личности.

В предыдущей книге этой серии я уже рассказывал о том, что мне неоднократно приходилось обнаруживать за собой слеж­ку, Ли тренировал меня инстинктивно отзываться на чужое внимание и взгляд, и естественно, что, чувствуя, что что-то не в порядке, я оглядывался и иногда замедлял шаг. и это давало Шалашину новые просторы для размышлений по поводу скры­тых мотивов моего поведения.

Когда мне рассказали, как он следил за мной из универма­га, я вначале не поверил, поскольку фантазии фантазиями, я встречал множество людей, которые придумывали невесть что просто для собственного удовольствия, но чтобы взрослый че­ловек тратил время и силы на то, чтобы посмотреть из-за угла, какая у меня походка, это мне казалось уже перебором.

В свои развлечения Шалашин вовлек ещё одного нашего общего знакомого, Бориса, также интересующегося эзотери­ческими учениями и имеющего финансовые дела с Антоном. Борис был высок, красив и темноволос. Обладая темперамен­том и наклонностями Рембо, он скучал, изготовляя кустарные поделки в окружении жены и троих детей, и душа его жаждала подвигов и приключений.