Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

— Со всех сторон света собрала я счастье, удачу и богат­ство,—отвечает лисица, — положила их в котёл и варю кол­довское зелье. Кто искупается в нём, тот станет всех краше, богаче и счастливее.

— А если я в котле искупаюсь, —спрашивает коварная жен­щина, — стану ли я всех красивее, богаче и счастливее?

—Конечно, станешь, — отвечает лиса,—только готовлю я то варево для себя и никому другому не позволю в него оку­нуться.

—А готово ли варево?—спрашивает жена крестьянина.

—Давно готово,—говорит лисица.—Вот сейчас сниму с себя шкуру и влезу в котёл.

Не успела лиса слова эти договорить, как женщина прыг­нула в котёл и сварилась.

А лисица, долго не мешкая, сняла с неё кожу и напялила на себя. Потом повернулась мордой на восток и стала читать заклинания, одно длиннее другого. Не успело солнце скрыться за верхушками деревьев, как превратилась лиса в прекрасную девушку, похожую на жену крестьянина, как бывает похожа красивая дочь на уродливую мать.

Приходит крестьянин домой, а его у порога с поклоном встречает молодая жена. Вошёл в дом, а там всё прибрано, пылинки не найти, повсюду шелка да наряды, а в сундуках золотые и серебряные монеты поблескивают. Удивился крес­тьянин, обрадовался, но виду не подал. Сытно поужинал и лёг спать с молодой женой.

Так, в довольстве и неге прожили они год, но однажды дож­дливой осенней ночью постучался в их жилище странствую­щий даос и попросился на ночлег. Приютил крестьянин даоса, утром вышел проводить его до ворот, а гость говорит:

— Знаешь ли ты, с кем делишь пищу, кров и постель? Улыбнулся крестьянин и спрашивает:

—А станет ли мне от этого знания лучше жить?

Задумался даос, покачал головой и, ничего не сказав, по­шёл своей дорогой.

Недаром старики говорят: “В мире людей правда нужна не всем и не всегда, потому как не каждому от неё лучше жить становится”.

Я протянул Учителю бутерброд и начал разливать по круж­кам чай.

— Красивая притча, — заметил Ли, впиваясь в бутерброд зубами. —И, как всегда, она имеет несколько толкований, вклю­чая взаимоисключающие.

Я молча принялся за свой бутерброд, понимая, что от тол­кования притчи мне всё равно не отвертеться. Учитель с изде­вательской усмешкой наблюдал за мной.

— Действительно, красивая притча, — согласился я, мерно двигая челюстями. —Но она ещё больше всё запутывает. Вряд ли она поможет мне ответить на те вопросы, которые я себе задаю. На месте даоса я бы не знал, какое решение будет более правильным—объяснить крестьянину, что его жена на самом деле оборотень и убийца, и тем самым разрушить его счастье, но, возможно, спасти его от больших неприятностей в буду­щем, или оставить всё как есть. Я не могу сказать, где в этой истории добро, а где зло. С одной стороны лиса—обманщица и убийца, а с другой стороны —любящая и хорошая жена. Я не знаю, кем считать крестьянина и его жену—жертвами, или людьми, заслужившими такую судьбу.