Тайное учение даосских воинов, путь Шоу-Дао. Книга 1

В то время КГБ интересовало все. относящееся к боевым искусствам, но еще больше Комитет интересовался теми, кто эти искусства распространял. Следить за деятельностью таких наставников было нетрудно, потому что сведения об их связях, техниках и личной жизни, правда зачастую сильно искажен­ные и преувеличенные, с быстротой лесного пожара распрост­ранялись в среде поклонников рукопашного боя.

Комитетчики начали подозревать, что существует неизвес­тный им человек, который меня тренирует, и что этот человек по уровню мастерства превосходит всех иностранных студен­тов и тренеров, состоящих у них на учете. По молодости лет я не задумывался о последствиях, показывая им техники Ли и называя их никому не известными и непривычными словами. На вопросы, откуда я это знаю, я отшучивался фразами типа:

«Все во всем, все вокруг нас и все внутри нас, и надо, мол, улавливать информацию из воздуха».

Часто мои собеседники продолжали настаивать, тоже ста­раясь вести беседу в шуточном ключе, но я улавливал в их голо­сах определенную напряженность и не спешил быть откровен­ным.

Однажды я встретился в городе со Славиком, чтобы вместе поехать на Партизанское водохранилище, где нас ожидал Ли. Утром того же дня у меня был очередной разговор с комитетчи­ком, интересовавшимся источником моих знаний.

После этого разговора я никак не мог избавиться от гнету­щего беспокойства. Я понял, что о системе Ли и ее философии Комитету абсолютно ничего не известно, и это заинтересовало меня.

Я раньше задавал Ли вопрос, почему никто никогда не слы­шал о его школе, и он вскользь ответил, что наиболее сильное и эффективное искусство всегда было тайным, что в тайные кла­ны был достаточно жесткий отбор учеников, знания передава­лись далеко не каждому, освоить их было трудно, поэтому раз­ным людям давались разные части знания. Учение разбива­лось на части, что тоже не способствовало его распростране­нию.

Ли тогда сказал, что мир завоевывают простейшие формы, которые кажутся человечеству панацеей, но на самом деле не имеют внутреннего содержания, достаточного для того, чтобы быть гармоничными. Я думал о том. что до сих пор не знаю, откуда пришло это учение, кто такой Ли. откуда он появился, и каковы его реальные цели. Я не мог понять, почему все окутано такой глубокой тайной. Общие высказывания меня больше не удовлетворяли.

Я высказал свои сомнения Славику, на что он с присущей ему простотой ответил:

—Ты видишь, насколько это учение захватило тебя. Какая тебе разница, насколько глубоки его корни и откуда они исхо­дят. Вспомни, что говорил Учитель—если ты идешь по пусты­не, умирая от жажды, и вдруг увидишь родник, ты не будешь спрашивать, откуда он появился, а припадешь к воде, чтобы утолить жажду.