К ясному свету

Что касается теории Ади-будды, проявлением которого являются пять дхьяни-будд, мы должны заметить следующее: эта теория является неотъем­лемой частью всех буддийских тантрийских систем и считается коренным признаком, отличающим буддийский тантризм от индуистских и шиваистских тантр, в частности, кундалини -йоги. Без глубокого понимания и тщательного научного анализа этой теории, непосредственно связанной с практикой йоги, немыслимо сколько-нибудь серьезное изучение буддийского тантризма. Между тем, европейские ученые с самого начала относились к буддийским тантрам с определенным пренебрежением, ошибочно считая, что они являются производным от упадочных форм позднейшей индуистской традиции и порочной практики, разрекламированной невеждами. Пожалуй, первым европейским ученым, который сделал попытку реабилитации тантризма вообще, был Артур Авалон, но и он не смог освободиться от влияния индийской (шиваистской и индуистской) ортодоксии и находился под впечатлением того, что буддийские тантры являются лишь ответвлением индуистских тантр. Впрочем, позднее он несколько изменил свое мнение.

Действительно, основные положения буддийского тантризма разрабаты­вались в Индии между VII и IX вв.н.э. такими великими индийскими йогинами, как Луива, Дэлоба, Миндрэва, Нароба и другими представителями Ваджраяны. Их многочисленные мистические, философские и поэтические произведения были почти полностью уничтожены в то время, когда северная Индия подверглась нашествию мусульман. Однако уже в то время большин­ство тантрийских сочинений было переведено на тибетский язык и бережно хранилось в живой йогической традиции, из поколения в поколение переда­ваясь от учителя к ученику. Те немногие отрывочные тексты, которые случайно попадали в руки европейским ученым, разумеется, не могли дать хотя сколько-нибудь полного представления о системе в целом Тем более, что, как мы уже говорили, теоретическая разработка в буддийском тантризме неразрывно связана с практикой йоги: получением посвящения и последовательным восхождением внутри системы. Вне системы, без йогического созерцательного опыта, изучение философских положений буддийского тантризма весьма трудно, без правильного понимания этой системы невоз­можен никакой ее критический или позитивный анализ с позиций современ­ной науки.

Итак, в нашей небольшой статье мы попытались изложить некоторые сведения, касающиеся проблем буддийского тантризма в целом и, в частности, ее древнейшей тантры бодхисаттвы Авалокитешвары и его мантры Ом-ма-ни-пад-мэ-хум. Помещая в печать статью на столь, казалось бы, специальную тему, как тантрийское значение древней мантры Ом-ма-ни-пад-мэ-хум, мы руководствовались следующими общими соображениями. Обычно в развитых европейских культурах общечеловеческие ценности, развиваясь, имеют тенденцию дифференцироваться настолько, что подчас трудно отыскать корни того ил и иного жизненного явления. Рост же восточных культур всегда проходил в едином русле. И этим руслом была религия. Ярчайшим тому примером является тибетская культура, в которой духовные и даже матери­альные элементы были обусловлены религиозной жизнью. Современная наука в ее стремлении объективно исследовать тибетскую культуру не должна упускать из виду указанные ее особенности, ибо без анализа проблем, касающихся религиозной стороны жизни тибетцев, невозможны плодотвор­ные исследования в частных областях тибетологии.