|
– Учи меня еще. Семен Максимович зашагал к выходу. Капитан проводил его взглядом и кивнул. – Кто он такой, ваш отец? – Токарь. – Токарь? – Токарь. – Ваш отец? – Мой отец. – А-а! – А что? – Пускай, – сказал капитан. – Я не возражаю. Команда выздоравливающих. Алеша повернул к нему лицо и сказал серьезно: – Капитан, вы поглупели, голубчик! – Поглупел? Не возражаю. В порядке вещей. Говорят, и генералы теперь поглупели. А вы все-таки не говорите лишнего, потому что… потому что вам запрещено. 26В тот же вечер пришла к Алеше Нина Петровна. Он так удивился ее приходу, что даже не сразу ее узнал, потом вскрикнул: – Нина! Нина быстро села на стул. – Молчите. Господин офицер! – Готов служить, сударыня, – капитан уже стоял на ногах и поправлял пояс. – Пойдите, погуляйте полчаса. – Слушаю и понимаю. Нина прищурилась на носатого капитана: – Как вы плохо воспитаны! Как можно так опуститься! – Сударыня! – Как вы смеете понимать? Что вы понимаете? Вы должны только слушать! – Слушаю. – И ничего не понимаете. – Совершенно верно: ничего не понимаю. – А теперь уходите. – Слушаю. Капитан вышел, осчастливленный разговором с красавицей. Алеша смотрел на Нину и поражался: – Нина, вас узнать нельзя. Какая у вас энергия! Вы просто командир. Но Нина смотрела на него прежним, мягким и нежным, счастливым взглядом: – Милый, вы простите, что я пришла к вам незванная, но вы знаете, я, наверное, в вас влюблена. Молчите, молчите. Это ничего, что я влюблена, у меня есть к вам два очень важных дела. Очень важных. Собственно говоря, только одно важное. Ах, как долго я рассказываю, такая болтушка! Этот самый человек, который погон у вас оторвал, этот самый человек хочет вас видеть. Он наш сосед, я с ним говорила. Это Иван Васильевич Груздев, он кочегар. Нина смотрела на него, но в ее глазах все светилась какая-то радость. – Пусть приходит, – сказал Алеша. – Господи, какая вы прелесть, Алеша! Спасибо вам, а то он очень страдает, Иван Васильевич. Теперь же у меня другое дело: приехал подполковник Троицкий, мой бывший жених, но он и теперь воображает. Он дрался 18 июня, получил какую-то серебряную ветку – все врет. Он убежал, честное слово, он убежал. Я сегодня ему скажу, что от меня он никакой ветки не получит. Вы разрешите сказать ему, что я его не люблю, а… – Послушайте, Нина, как я могу разрешить такие вещи? – Слушайте до конца. Разрешите ему сказать, что я его не люблю, а я люблю вас. — 309 —
|