|
• Смирился ли наш герой? Здесь, с учетом весьма емких и творческих, неординарных ответов детской аудитории, мы предусматриваем некоторый резерв времени, примерно 12–15 минут, иначе все желающие не смогут высказаться. А при хорошо поставленном мероприятии, прямо душа радуется за школьников, их мысли и энергичность. Здесь на времени свободного обсуждения предложенных вопросов, предполагающих развернутые ответы, спор и обсуждение, экономить нельзя. Затем переносим внимание аудитории на экран, где уже демонстрируется следующий отрывок: «Я боролся с ней разными методами. Задерживался в школе, глядя тайком из окна на нервничающую няньку: в школу она заходить боялась, но и поста своего никогда не покидала. Отказывался есть, глотая слюнки при виде любимых котлет. Все эти фокусы Маруся Ивановна сносила с добродушным спокойствием старого, мудрого человека. …Но однажды я все же нашел слабое место в непроницаемом характере Маруси. Она любила…» Внимание, вопросы: • Все эти фокусы ради чего? • Что помогало Марусе Ивановне сносить фокусы героя – первоклассника? • Какое же слабое место могло быть в характере мудрого и спокойного человека? Следующий распечатанный отрывок текста выдается каждому участнику для самостоятельного ознакомления. «…Но однажды я все же нашел слабое место в непроницаемом характере Маруси. Она любила спорить. Споры мы затевали самые разные: о том, какие пельмени вкуснее: горячие или холодные? Кто лучше – мужчина или женщина? Есть или нет оружия в кобуре у милиционера, а может там – соленый огурец, предназначенный ему для обеда?… Мы спорили и о том, какого цвета кофта у Марии Ивановны, розовая или оранжевая, где люди честнее – в селе или в городе, с кем хуже воевать – с фашистами или американцами, что вкуснее – блины или оладьи; всего сейчас и не упомнишь… Наши споры обычно продолжались вплоть до прихода мамы. Обычно к этому времени мы уже сидели оба красные, надутые и молчали. Ждали, что она рассудит спор. К вечеру наши споры достигали высшей точки кипения. – У папы знаешь, какая зарплата? Тыща рублей! – кричал я. – Да? – ехидно отвечала Маруся Ивановна. – А почему ж ты тогда на обед черепаховый суп не ешь? – А потому что черепах не едят! Зачем я их буду есть? – А вот и едят! – А вот и не едят! Когда во входной двери, наконец, поворачивался ключ, и в квартиру входила веселая мама, под потолком висела почти всегда нехорошая тишина. Мама очень обижалась, что я спорю с Марусей Ивановной. – Она же пожилой человек! – убеждала мама меня. – Зачем ты ее из себя выводишь? Она же нам помогает, пошла навстречу… — 62 —
|