Внеземляне идут!

Повинуясь приказу, Виктор сел в кресло. А трёхметровый гигант шагнул к другому креслу, стоявшему рядом, и тоже опустился в него.

Кресла были белого цвета. Впрочем, как и другие кресла, стоявшие по кругу вдоль пультов управления, окольцовывающих зал. Над пультами растянулись длинной ровной лентой квадратные экраны, каждый размерами приблизительно 40 на 40 сантиметров. Под ними были рассыпаны как горох на слегка наклонных панелях пультов многочисленные кнопки, все светящиеся. Над каждой кнопкой стоял значок, отдалённо похожий на китайский иероглиф.

Вращающиеся белые кресла были привинчены к полу намертво. Напротив каждого кресла размещался над полосой экранов большой круглый иллюминатор.

В креслах сидели перед пультами четверо трёхметровых худосочных "марсиан", не обращавших на Виктора ровным счётом никакого внимания. Пятый гигант — тот, что заговорил с Виктором — был единственным, кто и в дальнейшем продолжал общаться с ним.

Возникло ощущение полёта, трудно, по утверждению Молчанова, описываемое словами... За иллюминаторами замелькали облака, вскоре их сменили звёзды...

— Кто ваши правители? — спросил "марсианин", откидываясь на спинку кресла и складывая трёхпалые руки крест-накрест на груди.

— Горбачёв и Буш, — молвил Молчанов, а потом пояснил: — Мы — две великие державы. Обладаем атомным оружием.

— Воюете?

— Да. Почти на протяжении всей истории.

— Будет ли у вас новая большая война?

Вопрос удивил Виктора.

— А я откуда знаю? — проговорил, пожав плечами, он. — Надеюсь, что не будет. — И, посматривая на иллюминаторы полюбопытствовал: — Мы уже в космосе, да?

— Да.

"Марсианин" повернулся к пульту и ткнул трёхпалой лапой в сторону иллюминатора. И заговорил. Он принялся рассказывать о созвездиях, о каком-то звёздном газе, о множественности обитаемых миров... Виктор обалдело слушал его, ничегошеньки не понимая. Тот вещал вроде бы на русском языке, но смысл его речей полностью ускользал от Молчанова. Специальные термины, иные непонятные словечки всё время слетали с его уст. То, о чём он сейчас повествовал, находилось за пределами представлений нашего землепашца и хлебороба о мире, не отвечало уровню его образованности.

Внезапно гигант замолк. Он внимательно посмотрел на Виктора.

— Непонятно?

— Нет, — честно ответил тот.

В дальнейшем полёт проходил в гробовом молчании. Минут через тридцать в иллюминаторах появилось голубовато-зелёное небо. Иноземный шлюп пошёл на посадку. Он опускался столь неторопливо, что Молчанов, глядевший во все глаза в ближайший к нему иллюминатор, успел хорошо разглядеть леса и луга, голубую широкую речку, петлявшую по ним бесконечной змейкой, уходившей за горизонт.