Внеземляне идут!

Машина остановилась. Гринёву поразило, что она ехала по ночной улице сквозь метель с погашенными фарами.

Автомобиль оказался несколько необычной формы. По размерам он был больше "Волги", но при этом выглядел именно как легковой автомобиль, а не как микроавтобус, например. Это был шикарный лимузин ослепительно белого цвета — наверное, подумала Людмила, иностранной модели.

Гринёва шагнула к задней дверце, и та вдруг сама распахнулась перед ней. Людмила слегка удивилась, ибо водитель сидел на своём месте недвижимо. Он даже не повернул головы, когда женщина заглянула в машину и спросила:

— Довезёте меня до... — далее она назвала свой адрес.

— Да, — глухим утробным голосом произнёс водитель в ответ.

Людмила замешкалась на мгновение. Потом решила сесть на переднее сидение рядом с шофёром. В эту секунду задняя дверца захлопнулась перед её носом — вновь сама. Гринёва переместилась к передней дверце, которая опять-таки сама же распахнулась.

Женщина села в машину. Пока она умащивала хозяйственную сумку у себя в ногах на полу автомашины, дверца закрылась — да, опять сама — с резким громким стуком.

И лимузин стронулся с места.

Ну и ну, подумала Гринёва, это же просто обалдеть можно, какие автомобили делают нынче за границей. Подойдёшь к такой машине, а у неё дверь открывается автоматически. Сядешь в неё, дверь сама тут же и закрывается. Вот это уровень технического развития! Позавидовать можно.

"Иностранный лимузин", мотор которого работал почти бесшумно, плыл тем временем в ночной тиши по заснеженному проспекту, ведущему к жилому массиву Александровка.

Не глядя на водителя, Гринева спросила:

— Почему вы не включаете фары? Темно ведь на дворе.

— Они не нужны мне, — пророкотал водитель гулким и в то же время глухим голосом, словно бы шедшим из бочки.

— Так ведь авария может быть, — растерянно пробормотала Людмила.

Голос водителя поразил её.

Она смотрела прямо перед собой в снежную круговерть, в лобовое стекло автомобиля.

— У меня не будет, — ответил тот же гулкий голос.

Людмила Гринёва перевела взор с лобового стекла на баранку автомашины. И увидела руки, плашмя лежавшие на ней. Увидевши же, тихо ахнула.

На руках было по пять пальцев. Большие пальцы торчали в стороны под прямым углом к ладоням, несгибаемые, похожие на окаменевшие сардельки, как выразилась Гринёва в беседе со мной, описывая их. А между всеми остальными пальцами, слегка согнутыми, виднелись перепонки как у лягушки. Перепонки чуть-чуть не доходили до первой фаланги каждого пальца... Вдоль проспекта двумя шеренгами стояли ярко горевшие уличные фонари, и в их свете, несмотря на хоровод метели, Людмила ясно разглядела эти удивительные перепонки.