|
Один из наиболее примечательных и веселых случаев синхронии, которые нам случалось наблюдать в связи с игрой в песочнице, произошел на нашем месячном семинаре, на котором Мэри, одна из участниц, играла на нервах буквально всех остальных участников. Она непрерывно говорила, превозносила свой брак, свою интимную жизнь и сексуальную доблесть своего семидесятилетнего мужа. У нее были «самые невероятные оргазмы, фантастические переживания в ходе дыхательной работы, величайшие мандалы» и так далее. Когда Эмметт Миллер, гипнотизер, который прибыл на семинар в качестве гостя, попросил участников представиться с соответствующими движениями и жестами, она вышла из комнаты, вбежала обратно через открытую дверь, сделала дикий пируэт и выкрикнула свое имя, а затем выбежала из комнаты через другую дверь. Каждому члену группы стало ясно, что ее напыщенные панегирики были отчаянными попытками скрыть реальность, которая очень сильно от них отличается. Когда настало ее время играть в песочнице, она создала сложную и очень замысловатую сцену, которая представляла ее идеализированную жизнь и романтический брак. Она была очень взволнована этим и стала искать Сесила, Кристину, меня и Эла Драккера, эсаленского массажиста и специалиста по акупунктуре, чтобы показать нам свое невероятное творение. Когда она собрала всех вместе, то настояла на том, чтобы мы пошли и посмотрели на ее фантастическую сцену. Она практически притащила нас в Большой дом и провела вверх по лестнице в комнату для игр с песком. Когда мы туда прибыли, она была в шоке. Когда она выходила, то оставила дверь комнаты открытой, и в ее отсутствие в комнату забрался котенок и использовал коробку в качестве кошачьего лотка. Он прыгнул в коробку, сбил несколько важных фигурок и нагадил в той части сцены, которая представляла самое сильное искажение реальности. Увидев, что произошло, Мэри почувствовала, что ее сердце разбито, а душа опустошена. Мы вышли из комнаты, а она в одиночестве стояла над своей разоренной сценкой, потом убрала экскременты, досыпала чистый песок и вымыла фигурки. Делая все это, она размышляла над тем, что произошло. Она убрала некоторые фигурки и заменила их новыми, в результате чего возникла новая сценка, куда более реалистичная и честная, чем прежде. Несколько месяцев спустя во время обеда на Международной трансперсональной конференции на Филлип-Айленде в Австралии мы заговорили о синхронии, и Сесил Берни рассказал эту историю Майклу Харнеру, антропологу, который был известен своим язвительным юмором и умением очень быстро реагировать на различные жизненные ситуации. Майкл и Сесил часто вступали в словесные перепалки. «Ну что я могу сказать, Сесил, — мгновенно ответил Майкл.— Котенок-то оказался терапевтом получше тебя!» — 242 —
|