Когда невозможное возможно. Приключения в необычных реальностях

— Приведите пример! — потребовал он. Судя по выражению его лица, он был в некотором замешательстве.

Я описал несколько случаев, когда люди, находясь в холотропном состоянии сознания, переживали опыт отождествле­ния себя с различными элементами материального мира либо входили в контакт с историческими и архетипическими облас­тями коллективного бессознательного. Во всех этих случаях людям удавалось получить доступ к информации, которая, со­вершенно очевидно, была далеко за пределами того объема зна­ний, который они приобрели за всю свою жизнь обычными сред­ствами. В трех из этих примеров наблюдался опыт отождествле­ния с животными (орлом, китом и львом), в двух — с исторически­ми событиями (см. истории Ренаты и Карла) и в одном — неясное архетипическое видение грозной Матери-богини малекулан Новой Гвинеи (см. историю Отто).

Пока я говорил, Карл восстановил самообладание и занял позицию авторитетного наставника.

— А, так вот вы о чем! Что ж, все это легко объяснимо, ни­чего загадочного, — парировал он. Американские дети смот­рят телевизор в среднем шесть часов в день. Они смотрят массу разных передач, в том числе научно-популярные — на каналах «Нова» или «Дискавери», например. Большую часть они забы­вают, но их мозг — удивительный орган, который записывает абсолютно все. В дальнейшем в необычных состояниях созна­ния на базе этих данных порождается некая новая информа­ция, относящаяся к возникшей ситуации. Но вы, человек, име­ющий опыт в области науки и медицины, должны понимать, что мы располагаем только той информацией, которая проник­ла в наш мозг посредством органов чувств. Чтобы владеть лю­бой другой появившейся информацией, люди должны ее ка­ким-то явным образом где-либо и когда-либо получить.

Я был разочарован. В своих рассуждениях Карл основывал­ся на старом афоризме британских философов-эмпириков, пре­вратившемся в известный догмат монистической материалис­тической науки: Nihil est in intellectu quod поп antea fuerit in sensu («Нет ничего в сознании, чего бы не было раньше в ощущении»). Если в переживаниях моих пациентов присутствовала некая, по-видимому, новая информация, значит, они должны были каким-то образом где-то когда-то в течение своей жизни ее получить с помощью своих органов чувств. Это должно быть очевидно каж­дому, кто изучал естественные науки, — как может образован­ный человек думать по-другому?! Карл твердо придерживался традиционной точки зрения, не желая даже допускать, что су­ществуют неоспоримые исследовательские данные, ставящие под сомнение то, что он считал само собой разумеющимся.