|
В буддизме существует три причины страдания: Это желание удовольствия, желание существования и желание перерождения. И я, наверное, еще долго буду страдать. Мое желание существования велико. Говорить мне легко: жизнь, смерть, равностность. Но когда смерть рядом, совсем рядом, сразу становится понятно, где ты находишься и где твоя правда. Я сейчас смотрю на лагерь. Он расположен на острове. Когда я приехал и посмотрел на этот остров, как всегда размечтался, назвал этот остров – «Остров просветления». К концу тренинга (завтра последний день), хочется переименовать этот остров – «Остров желания просветления» или даже «Остров желания духовных путешествий». Не знаю, сколько мне надо голодать и не знаю, сколько мне надо медитировать, чтобы прорваться опять в пространство просветления. Уже два раза это со мной происходило. У меня было тайное желание соприкосновения с этим переживанием еще раз. Это как войти в воду, которая течет вечно, и выскочить из нее пробкой, потому что просветление, как Катунь. Зайдешь, – и сжимает все члены, сводит. Но в Катуни сводит тело, а в просветлении сводит все человеческое. Все привычное становится никчемным, все ценное превращается в труху и прах… но внутри у меня есть жажда этих состояний, жажда непривязанности. Просветление как тайна смерти. Страшно, но бесконечно любопытно. Когда я испытываю это состояние, во мне пульсирует одновременно несколько чувств: ужас, восторг, умиление и опустошенность, полнота опустошенности. Появляется удивительная ясность полноты жизни, одновременно появляется полная бессмыслица своего существования, полное понимание своей исключительности и ничтожности. Понять это невозможно, это можно прожить. Тяжело ходить туда, особенно тяжело выходить оттуда. Просветление не оставляет камня на камне на основных базовых смыслах твоего существования и одновременно наполняет глубоким смыслом каждый вдох и выдох. Я еще не протоптал в это состояние тропинки: не могу жить там, не могу жить оттуда. Когда ходишь туда, оно разбрасывает все то, что ты накопил. Все приходит в ужасный беспорядок. Когда выходишь оттуда, строишь жизнь заново. Опять собираешь камни, структурируешь себя, свое время, свое пространство, новые отношения, новые ценности. Это является смертью и рождением и во мне страсть перерождения велика. Я отдаю много энергии силе этого переживания, отдаю свою жизнь. Я полностью умылся потом, даже волосы стали мокрыми, пока дошел до своей вершины. Это высоко, очень высоко, но есть еще больше вершины, но для меня горы – это метафора жизни, метафора социальной жизни. — 70 —
|