|
Я не стал восходить на самую высокую гору этой окрестности, потому что у меня есть тайная надежда, что в социальной жизни я достаточно много сделал и куда-то вскарабкался. Мне сорок два года. Я надеюсь, что мои горы высоки. Мне хочется еще перевала. Когда ты взбираешься на самую высоту, можно там достаточно долго сидеть. Долго, как правило, не получается. Начинаешь идти вниз и у меня есть надежда, что я еще не взобрался на свою вершину. Есть еще надежда, что мой спуск еще не начался. Я боюсь здесь, именно в этом месте, в горах, так высоко, у обрыва, входить в какое-то измененное состояние сознание. Мне не хочется терять осознанности. Оказывается, даже для моего сумасшествия должна существовать достаточная опора. Как бы далеко не бегал мой щенок осознания, я знаю, что бегаю до тех пор, пока чувствую на себе ошейник и поводок, которые держат за жизнь. У меня есть свойство – цепляться и, каким-то образом, быть устойчивым в любых ситуациях. Уже сижу здесь всего десять - пятнадцать, но уже «угнездился». Уже выстроил свое пространство и не чувствую здесь никакой опасности и осознаю свою возможность экспериментировать. Сумел даже в этих условиях, странных-странных, высоко-высоко в горах, найти свой поводок и привязать его к земле. Мне удалось трансцендировать горы. Остров, река – все исчезло. И я был в голубом свете, без дыр. Я не знаю, сколько я сидел, но проснулся я и вошел в нормальное состояние потому, что меня пронзила сильная боль в коленях. Я пересидел в позе полулотоса, и это меня выдернуло. Ничего нет лучше, чем жить на Земле. И быть человеком – это значит, единственная возможность стать Богом. Более того, нужно заплыть настолько далеко своим чистым сознанием, что быть за пределами Бога. Быть там, откуда игра божественного и дьявольского, добра и зла, мужского и женского, кажется пусть завидной, пусть очень содержательной, но бутафорией страстей и энергии. Я сейчас понимаю, почему сидел на уровне этих гор, между горами над рекой в голубом свете. Мне все время в глубине души хочется оторваться. Оторваться от людей, оторваться от реальности, оторваться от страстей, оторваться от поля человеческого существования с тем, чтобы, с одной стороны, быть выше, с другой стороны, быть. Потребность быть – последняя моя потребность, которая связывает меня с жизнью. Бытие и ничто как раз и есть моя последняя проблема. Бытие и ничто и является последним пристанищем человеческого ума, который устал разрешать все другие проблемы и который, в конце концов, разрешил великий коан добра и зла. — 71 —
|