|
Меня сразу потянуло к нему. Когда ее поднял, понял, что тяжеловата. Я понимал, что этот посох потребует от меня много энергии для того, чтобы я привел его в тот вид, который вижу изнутри. Это и вправду так оказалось. Я работал над этим посохом до обеда. Затем я весь обед строгал, пилил, более того, во время послеобеденных дыхательных практик я занимался тем же самым. Группа абсолютно гармонична. Я занимался только тем, что структурировал процесс, а в остальное время занимался своим посохом. Через 9 часов работы это уже был посох – мощный, красивый - орудие власти, мудрости, защиты, смерти и чего-то еще одновременно в силу того, что я придал ей какое-то особое значение. Вечером после ужина была одинокая практика – практика огненной медитации. Она навеяла на какие-то очень грустные размышление по поводу моей личности. В основном они касались моей внутренней организованности: я стал очень рациональным и структурированным. Прежде, чем сделать костер, я подготовил для него место надежно и хорошо. Огонь не мог перескакивать с одного места на другое и не мог распространяться. Я подготовил некую полностью контролируемую ситуацию. Около огня сделал место для сидения - почти что кресло, мягкое, удобное. Так подобрал дрова, что они не дымились, а горели ясно, давали достаточно тепла, приятного, нежного, ласкающего. И огонь небольшой, но достаточный для комфорта, для света. Все рядом с палаткой, в двух шагах. И хворост я собрал рядом, у реки, не отходя дальше четырех шагов. И настолько все хорошо, и настолько все организованно и настолько все логично, рационально, прагматично, что мне вдруг стало скучно. Я сходил за кипятком, чтобы попить, и прошел около Анастасии из Петропавловска. Она сидела рядом, в метрах шести от меня. У нее все по-другому: костер дымит и она сидит в этом дыму. Плохо все организовано, все неправильно: костер все время перескакивает, пожирает траву, хочет улизнуть в лес, хочет безудержно расшириться. И человеку все время приходиться бороться с огнем абсолютно в дискомфортных условиях. Я думаю: «Бог, ты, мой, какая неумеха!» С другой стороны, ей весело, глаза горят. А мне тепло, комфортно. Все у меня хорошо, все рядом: и кружка стоит с кофе, и тепло, и удивительно управляемая ситуация. Но скучно! Это, наверное, самый большой минус, когда все хорошо. Когда все хорошо, хочется что-нибудь да переделать, чтобы кровь взыграла. Почему? Потому что, когда все хорошо, все выстроено, все ограничено и все понятно, контролируемо, всегда слышишь голос безумия, голос хаоса и чувствуешь, что в раю хоть и великолепно, но грустно, даже не грустно, а просто скучно. И я по всякому представляю райское существование и много читал об этом, но часто я думаю о том, как, наверное, невыносимо скучно в раю, когда все удовлетворено, когда все прекрасно: мир, покой, благодать. Когда все есть, уже, наверное, ничего не хочется. Где нет желания, там нет пульсации жизни. Удовлетворенность для меня страшнее ада. В этом моя странная природа. Насколько я понимаю других людей, такова странная природа у каждого человека. — 43 —
|