|
В 1906 – 1910 гг. Р. Милликен провел опыты по обнаружению мельчайшей частички электричества – электрона. В 1919 году Э. Резерфорд открыл протон, а в 1932 году Д. Чедвик пришел к выводу, что наблюдаемые им странные лучи состоят из нейтронов. В 1931 году П. Дирак предсказал существование позитронов. В дальнейшем экспериментаторы обнаружили несколько сотен различных элементарных частиц, включая античастицы и резонансы. Надеясь найти один-единственный и долгожданный «первокирпичик», из которого – всё, физики оказались перед необходимостью регистрировать лавину все новых и новых объектов микромира. Чтобы как-то упорядочить результаты экспериментальных исследований, ученые вступили на давнюю и достаточно известную в макромире тропу рационализации физического знания посредством геометрических методов. Так в сравнительно молодой теории элементарных частиц возник прецедент картезианской флогистонизации. Метафизика в варианте Р. Декарта требует для своего роста из ничего питательные для нее идеи фикс. Естествоиспытатель ХХ века просто жить не может без пустоты в природе и в мыслях. Вскоре вместо потерянного материального «первокирпичика» была найдена другая опора агностицизма. Унитарной симметрией этот субпродукт орудия выживания – мозга, в том числе в научном мире, называется. Суть находки состоит в следующем. Мысленно раскладывая элементарные частицы по абстрактным полочкам, физики вводят не существующие в природе фикции: изотопический спин и гиперзаряд (см., например, [150]). Натурфилософ не знает, что такое просто заряд – электрический заряд; он не знает, что такое просто спин, убеждая себя, что это – собственный момент импульса частицы, вращающейся вокруг себя подобно планете Земля. Задавать вопросы, что такое электрический заряд, или что такое спин, могут только самые отъявленные простофили из числа субъектов физического познания. Задавать такие вопросы – это значит быть… «метафизиком», это не принято, тем более что от задающих подобные вопросы правильные, респектабельные ученые в негодовании отворачиваются. А вот вводить в обиход, в околонаучный жаргон словоизвержения типа «гиперзаряд», «изоспин» и «суперсимметрия» – в порядке вещей. Не знает натурфилософ, что такое спин и заряд, что такое масса, а из паутины фикций в пустоте геометрии строит, словно членистобрюхое, сеть для поимки «первокирпичика». Воистину, все представители фауны земной биологической жизни одинаковы! Когда сеть унитарной симметрии в полном согласии с геометрическими представлениями макромира свита, невзирая на другую размерность пространственного и временного бытия объектов микромира, нежели в среде обитания человека, она забрасывается в море элементарных частиц. Поймав несколько резонансов, то есть блеклых теней от элементарных частиц, в ближних водах вакуумного мелководья, экспериментаторы, вдохновленные удачей и подбадриваемые теоретиками, привязывают к сети в качестве грузила тяжелый ускоритель и кидают ее в глубину – в промежность между известными уже флогистонами. Тут продолжатели святого революцьённого дела всеобщего релятивизма получают три порции эффектов. Одна из них: множественное рождение уже пойманных ранее адронов вместо новых таинственно-манящих жемчужин микромира в секунды приближения стенопробивающего орудия тарана – элементарной частицы к «пределу» скоростей. Следовательно, здесь же появляется другой подарок из опытов по рассеянию частиц при соударениях: спринтерская частица в фазотроне, на которую была сделана релятивистская ставка, исчезает задолго до достижения ею скорости v = c, так ничего и не подтвердив. Третья порция эффектов капает с пера теоретиков М. Гелл-Мана и Г. Цвейга [151]. Эти эффекты теоретической мысли – уже нечто необычное, ввиду экстравагантных свойств авторами названное даже кварками (то есть чертями). Тем паче что они тоже не вписываются в каноны СТО. Однако пресса на полном основании окрестила кудесников теоретической мысли вундеркиндами. Одни нарекаются чудо-детьми науки, вписав в ее потрепанные страницы новые иероглифы, понятные только в страшном сне умозрительной медитации, другие, не поддающиеся всеобщему эпистемологическому психозу околонауки независимые ученые, подвергаются насильственной пигмалионизации, а затем чародеизации. — 108 —
|