|
Итак, сравнивая данное рассмотрение существа размерности пространства в микромире, макромире и мегамире, приходим к выводу: эта операционная геометрическая (топологическая) характеристика «формы» бытия проявленных из Единого в мир множественного материальных сущностей сама зависит от места и времени в глобальном становлении – флуктуации конкретного «данного в ощущениях» физического мира: из эфира в эфир. Вне мира существования макроскопического субъекта познания – наблюдателя размерности иные, чем размерности его пространства и его времени. Непостижимая для макроскописта фрактальная размерность, равная трансцендентному числу е = 2.718281828459045236…, превалирует в микромире и Космосе, в котором имеются лишь ничтожные островки вещества, еще или уже не аннигилировавшего за время флуктуации. И поэтому элементарные частицы, взаимодействия между ними, эволюция материи в недрах звезд и Метагалактике должны, по-видимому, описываться не с помощью экстраполяции в эти области трехмерного пространства и одномерного времени макромира человека, а на основе развитой физики фракталов. Повсеместно и всегда испытывающий становление и флуктуации из эфира в эфир материальный мир в целом (в масштабе Метагалактики) также имеет размерность другую, нежели размерность локальных, имеющихся поблизости от homo, пространства и времени. Так называемые размерности макроскопических пространства и времени в среде обитания homo sapiens носят не «априорный», а субъективистский характер. Поэтому перенос операционной геометрии, да еще не существующих в природе n-мерных пространств, где n – целое, 3 < n ? N, на микромир и в дальний космос является предприятием не столько преждевременным и неправомерным, сколько безответственным и скоропостижным. Вкупе с юркой Горгоной общей теории относительности, витающей над физиком в обличье равенства a * 0 = b * 0, где a ? b, но после «сокращения» нулей a = b, и Гидрой, в которую превратили принцип наименьшего действия в пространствах размерности n > 3 геростраты науки, космология, построенная на экстраполяции homo-sapiens-ких пространства и времени туда, где славного вида живой природы никогда не будет, представляется зрелищем не только гебефреническим, но уже и видом особого искусства, демонстрируемого в «театре абсурда» пигмалионами и пифагорейскими синдроматиками [147]. Кроме того, на примере увеличения целочисленной размерности пространства, в котором формулируются законы физики и обобщаются уравнения движения, показано [148], что не только геометрических методов, но численных методов вообще не достаточно в принципе, чтобы отобразить все многообразие качественно различных движений физического мира. При том что принцип наименьшего действия обобщается, снимается с повестки дня сакрамент v ? c, вместо параметрического времени t вводится физическое провремя Т и удаляется из-под фундамента физического мироздания метафизический «первокирпичик» h квантовой механики. Это не спасает положения, так как физических миров, соответствующих описанию движения материи с помощью численных, формальных методов и геометрии, – неисчислимое множество. А это вносит во все формализмы неоднозначность, «калибровочность», недостаточность и необходимость дополнять их содержательным познанием, в том числе методами философии науки. — 103 —
|