|
В конце лечения все эти мотивы продемонстрировали не только явные феномены преображения, но и развитие в сторону относительно гармоничных и ничем особенно не выделяющихся сцен, которые в значительной степени были свободны от фиксированных образов. Из этого автор делает предположение о глубоком преобразовании структуры личности пациента. Клинически у пациента развилась благоприятная готовность к контактам, у него появились стабильные отношения с подругой. Он стал жить отдельно от матери и переехал в Мюнхен, где сдал экзамен по специальности и поступил на хорошо оплачиваемую работу в известной далеко за пределами Мюнхена кондитерской. Навязчивые мысли практически исчезли. Повторное исследование спустя 4 года показало, что непосредственный успех психотерапии оказался стабильным, и благодаря этому стал возможным независимый социальный рост в личностном и профессиональном плане.
Подводя итог, можно уже сейчас отметить, на что следует делать упор при определении показаний для основной ступени символдрамы (ср. также прогностические критерии на с. 209).
Основная ступень КПО оказывается эффективной как для мало образованных пациентов с просто структурированной личностью, у которых может быть “закрытый броней характер”, так и для пациентов с психосоматическим синдромом, которые в некоторых случаях не в состоянии сами дать описание истории своей жизни. Символдрама способна постепенно открыть их для бессознательного мира образов и связанных с ним переживаний. Благоприятным для лечения является определенное количество истерических структурных составляющих. Предпочтительны также случаи, когда симптоматика существует не более 3 лет. Напротив, неблагоприятно, если имеет место широкая невротическая деформация характера (невротическое развитие личности или невроз характера).
Руководствуясь какими идеями и по какому психологическому принципу работает символдрама?
Существует очень простой эксперимент. Его провел швейцарский психотерапевт и врач-невропатолог Л.Франк, написавший в 1913 г. о нем книгу [12]. Наряду с опытом, который в 1909 г. провел Х.Зильберер [67], этот эксперимент наглядно показывает, что психика, очевидно спонтанно, стремится к тому, чтобы самой образно представлять себя в своих оптических фантазиях. Предложим здоровому испытуемому, а еще лучше невротическому пациенту лечь на кушетку, закрыть глаза, по возможности лучше расслабиться и успокоиться. Требуется просто пассивно предаться происходящему, ничего не хотеть и ничего не ждать. Если мы проявим терпение и предоставим испытуемому пребывать в таком состоянии в нашем присутствии 10 минут или полчаса, то раньше или позже происходит нечто специфическое - испытуемый становится беспокойным. Появляются мелкие движения век; руки начинают совершать короткие, нескоординированные подергивания; ноги, возможно, тоже подрагивают. Независимо от этого моторного беспокойства испытуемый может нам также сообщить, что ”перед своими глазами” он воспринимает особые, спонтанные оптические явления. Он часто может их впоследствии описывать как абстрактные узоры. Но сначала это могут быть лишь очень тонкие изображения, что-то похожее на маленькие шарики, палочки или круги, которые постепенно соединяются в геометрические фигуры. Очень выразительно и основательно описал их И.Х.Шульц [65], говоря о глубокой релаксации полностью освоенного аутотренинга. Важно отметить, что подобные оптические феномены могут возникать сами по себе. Этот процесс может продолжаться. Далее появляется все больше и больше фрагментов картин, которые, может быть, сначала кажутся еще бессмысленными, но постепенно соединяются в сценическую последовательность образов. В зависимости от предрасположенности эти сцены появляются затем в ярких красках. Они могут сгущаться также в гротесковые, похожие на сон картины, и затем, в конце концов, становятся пластичными и живыми, так что наблюдатель может различать нюансы. На конечной стадии “перед глазами” испытуемого могут возникать полностью сформировавшиеся оптические имагинации. В своей наивысшей форме они соответствуют внутренним представлениям, имеющим характер восприятия. Но при этом испытуемый никогда не забывает, что это не реальные явления. В этом отношении описанный процесс противостоит ночным сновидениям или галлюцинациям у душевнобольных, где в целом отсутствует критическое отношение и человек считает, что речь идет о реальных событиях. Имагинативное восприятие может, с одной стороны, казаться чем-то вроде “внутреннего кино”. Без внутреннего участия образы могут протекать перед внутренним взором как нечто чуждое Я. Но в расслабленном состоянии погруженности, которое постепенно устанавливается само по себе (как будет показано ниже), в дополнение к сценическому содержанию побуждаются соответствующие настроения, чувства и аффекты, как, например, веселое настроение, когда пациент представляет цветущий луг, успокоение при виде захода солнца или тревога и страх перед возникающими ландшафтами или угрожающими фигурами. Затронутые в “простом эксперименте” уровни сознания и переживания C.Happich [18] и R.Heis [21] характеризуют как “образное сознание”.
— 13 —
|