|
Шаляпина. И вот второй снимок 1914 года. На нем Шаляпин в образе Олоферна действительно представляется ожившим каменным барельефом, исполненным резцом талантливого скульптора. Как явственно ощущается материал, из которого изваяна эта живая статуя. Никакого следа грима. Каждая деталь прекрасно вылепленного лица в единстве с другими раскрывает характер восточного деспота, в любое мгновение способного превратиться в хищного зверя. И чувствуется, что, это изваяние исполнено страстью, живым огнем пробивающей камень, излучающейся в голодном взгляде его глаз. В эти годы Шаляпин увлекается скульптурой. Однажды в гостях у студентов Академии художеств в скульптурной мастерской проф. Шервуда, вспоминает Э. Каплан, он предложил им "поговорить немножко и на этом языке, то есть, полепить чего-нибудь... взял из стоявшего на полу ящика с мокрой глиной большой ком, бросил его на деревянный станок для лепки и быстрыми, очень сосре-доточенными движениями, казалось, искушенных в этом деле рук вылепил лежащую голову своего Олоферна. На удивленные и восхищенные возгласы опять очень просто ответил, что лепит он себя на каждом спектакле, а в воображении вообще каждую минуту, что очень много думает о скульптурной выразительности своего тела на сцене. Рассказал нам, что любит пластику движений в ритме музыки, в гармонии, но что это много легче, чем выразительная неподвижность. Рассказал, какого упорного труда стоила ему найденная скульптурность тела, в особенности на подвижной музыке". — 278 —
|