|
Какой-то мукой тайной терзаясь, Страдалец государь томился, Вдруг посинел, глаза уставил в угол И, страшно стеня и чураясь... К царевичу погибшему взывая... Во II действии рассказом об убиенном младенце он наносит еще один удар сердцу Бориса и пристально глядит, глядит, как хитрый и злой шакал, готовый при возможности вцепиться ему в горло. Но детский лик царевича был светел, чист и ясен. Глубокая зияла рана, А на устах его непорочных — 245 —
|