|
ловких врагов, великий государь, помазанный на престол Московским патриархом, оказался бы бессильным в борьбе с мертвым младенцем. Малая сила неуловимого, бессмертного врага обрекала его на гибель. В запечатленном образе Бориса Годунова, в музыке монолога звучат тягостные слова злополучного царя: Достиг я высшей власти. Шестой уж год я царствую спокойно, Но счастья нет в моей измученной душе. Напрасно мне кудесники сулят Дни долгие, дни власти безмятежной. Ни жизнь, ни власть, ни славы оболыценья Ни клики толпы меня не веселят. В семье своей я мнил найти отраду, Готовил дочери веселый брачный пир Моей царевне голубке чистой... Интонациями бесконечной любви и невыразимой печали звучат музыка Мусоргского и голос Шаляпина в минуту, когда мысли страдающего отца обратились к несчастной судьбе дочери. Кажется, что при исполнении этих глубоко волнующих слов, суровый, погруженный в тяжкие, напряженные раздумья царь Борис обретает другой облик; лицо его принимает иные очертания, смягчается, теплеет. Это состояние заботливого отца, его семейное горе нашло — 240 —
|