Шахматы как модель жизни

Со­че­та­ние глу­бо­ко­го зна­ния че­ло­ве­чес­кой пси­хо­ло­гии с мно­гог­ран­ной шах­мат­ной ода­рен­нос­тью поз­во­ли­ло Лас­ке ру иг­рать на очень вы­со­ком уров­не и пос­ле 50 лет. Хо­тя он в 1921 го­ду ус­ту­пил чем­пи­он­с­кий ти­тул ку­бин­с­ко­му ге­нию Ка­паб­лан­ке, но за­тем за­нял пер­вое мес­то на круп­ней­шем тур­ни­ре в Нью-Йор­ке ( 1924), опе­ре­див и Ка­паб­лан­ку, и бу­ду­ще­го чем­пи­она ми­ра Але­хи­на.

Зиг­берт Тар­раш боль­ше из­вес­тен сво­ими клас­си­чес­ки­ми ли­те­ра­тур­ными тру­да­ми и ос­т­ро­ум­ны­ми афо­риз­ма­ми, но «доб­рый док­тор» был так­же сов­ре­мен­ни­ком пер­вых двух чем­пи­онов ми­ра, Стей­ни­ца и Лас­ке­ра, и бес­ком­п­ро­мис­сно со­пер­ни­чал с обо­ими. Не бу­дет пре­уве­ли­че­ни­ем ска­зать, что он был их дос­той­ным со­пер­ни­ком и по сво­ему вкла­ду в раз­ви­тие те­ории шах­мат. На его кни­гах вы­рос­ли це­лые по­ко­ле­ния шах­ма­тис­тов - нес­коль­ко дог­ма­тич­ный стиль его нас­тав­ле­ний це­нил­ся в те вре­ме­на боль­ше, чем сей­час.

Во мно­гом по­доб­но Стей­ни­цу, чью те­орию он раз­ви­вал, Тар­раш пы­тал­ся внес­ти по­ря­док в ка­жу­щий­ся ха­ос на шах­мат­ной дос­ке. В сво­их со­чи­не­ни­ях он тща­тель­но из­ло­жил стро­гие прин­ци­пы раз­ви­тия иг­ры и го­тов был зак­лей­мить лю­бо­го, кто ос­ме­лит­ся на­ру­шить эти пра­ви­ла. В ком­мен­та­рии к од­ной из пар­тий он на­пи­сал: «Лег­че най­ти оп­рав­да­ние за зе­вок фи­гу­ры, чем за не­по­ни­ма­ние ду­ха шах­мат». Этот при­го­вор силь­но­му ан­г­лий­с­ко­му мас­те­ру Блэк­бер­ну был вы­не­сен уже на вось­мом хо­ду! Че­рез нес­коль­ко хо­дов по по­во­ду соб­с­т­вен­ной сла­бой иг­ры Тар­раш за­ме­тил: «Нижес­ле­ду­ющие сла­бые хо­ды мож­но объ­яс­нить лишь мо­им заме­ша­тель­с­т­вом, выз­ван­ным пло­хой иг­рой Блэк­бер­на».