|
Одним из интереснейших качеств Сенеки для людей, взирающих на него сквозь гигантский запыленный пласт времени, являлась его поразительная честность и объективность по отношению к себе. Он всегда знал, что должен нещадно бороться с похотливым и алчным животным, сидящим внутри его естества. Он не скрывал, что вступил с ним в непримиримую борьбу и без заискивания с потомками признавался в своих постыдных капитуляциях. При этом нельзя требовать от философа невозможного – он все‑таки был и оставался продуктом своего времени и даже при сильнейшем осознанном желании оторваться от установок общества оказывался не в состоянии это совершить. Двойственная позиция Сенеки проявлялась и в методах его борьбы, которые оказывались похожими на оружие конкурентов. Например, когда он заметил, что Агриппина пытается соблазнить своего сына‑императора, чтобы получить возможность влиять на него, Сенека в качестве противоядия использовал другую женщину, вольноотпущенницу Акте, которая убедила Нерона в опасности для его положения слухов о кровосмесительной связи. Однако античные авторы утверждали: сам Сенека в ключевых установках был непоколебим; ни мутная вода противоречивого времени, ни сама власть никогда не пьянили и не ослепляли его. Когда, к примеру, беспринципная Агриппина попыталась ослабить власть Сенеки, по прямому назначению используя присущее ей женское очарование, он мягко, но с неумолимой твердостью отклонил все сексуальные притязания императрицы. Период с тридцати двух до сорока трех лет для слегка одичавшего на задворках империи Сенеки стал временем светского становления: он с головой окунулся в опьяняющую действительность столицы, напоминающую кипящий котел злых колдунов. И хотя вначале это была лишь дань сильно постаревшему отцу, новая, насыщенная жизнь все же захватила Сенеку, а поправившееся здоровье открыло дверь в сад чувственных наслаждений. С ликованием он впитывал неведомые ранее ощущения признания, власти, интеллектуального превосходства. Если верно, что в этот период Сенека впервые женился, то брачными узами он связал себя во время наступления мрачной для этой социальной ячейки эпохи, когда «большая часть коренных римлян вообще избегала супружества, предпочитая проституток и наложниц череде жен». Являясь непокорным сыном того буйного времени, целеустремленный Сенека, как кажется, сумел устоять перед соблазном испытать подобные чувственные наслаждения. Жизненный уклад философа, его отношение к самой семье и родовым традициям говорят в пользу того, что он отказался пройти сквозь огненное, поглотившее многих горнило порока. Своими поступками философ пытался доказать, что человек способен подняться над животным, забывающимся в своей безудержной страсти. Единственное, чего он не мог избежать, так это своей привычки наблюдать взглядом патологоанатома за падением общества в бездну. — 118 —
|