|
Трудно дать такому опыту простое и всеохватывающее наименование. Называя его мистическим, мы смешиваем его с другим родом опыта, например, отождествляя с видениями иного мира или с видениями богов и ангелов. Называя его «духовным» или «метафизическим», мы отказываем ему в физической конкретности, а термин «космическое сознание» привносит привкус оккультного жаргона. Однако все исторические времена свидетельствуют э возникновении одного и того же безошибочного чувства, присущего различным культурам, чувства, как правило, внезапного и непредсказуемого, не имеющего какой-либо четко понимаемой причины. Носителю такого чувства, воистину просветленному человеку, свойственна живая и всеобъемлющая уверенность в том, что Вселенная, такая, какой она явлена в данный момент, как целое, и в каждой своей части совершенна настолько, что не требует никаких объяснений и оправданий, кроме того, что она существует такой, какова она есть. Существование перестает быть проблематичным, а разум оказывается захваченным самоочевидной и самодостаточной согласованностью вещей и не способным найти какое-либо слово, настолько определенное и точное, чтобы выразить совершенство и красоту переживания. Ясность этого состояния приносит ощущение, что мир сделался прозрачным или сияющим, а его простота — ощущение того, что он пронизан и упорядочен высшей разумностью. Человек обычно ощущает, что весь мир стал его собственным телом, что сам он не только стал «всем», но и всегда был этим «всем». Это не значит, что человек теряет свою идентичность до такой степени, что смотрит на действительность другими глазами. Человек становится в буквальном смысле слова всеведущим, как будто его индивидуальное сознание и существование приняты чем-то неизмеримо большим, чем он сам, в качестве всего лишь одной из точек зрения. В основе этого переживания лежит убежденность или интуитивная уверенность в том, что цель и осуществление всякой жизни связаны с непосредственным переживанием мгновения «сейчас», независимо от его природы. Эмоциональная экстатичность, чувство интенсивного облегчения, свободы и легкости, а часто и почти невыносимой любви к миру, которая тем не менее остается вторичной, являются неизменными составляю щими этого ощущения. Наслаждение переживанием часто смешивают с самим переживанием. Интуитивное прозрение теряется среди экстаза. Пытаясь удержать вторичные эффекты опыта, человек пропускает его суть, то, что происходит именно сейчас, даже если оно и не экстатично. Экстатичность всегда будет составлять преходящий контраст с постоянной флуктуацией чувств. Озарение остается, если оно достаточно ясно; после того как определенный навык усвоен. Способность его применять скорее всего также сохранится. — 177 —
|