Тексты по истории социологии XIX-XX вв. Хрестоматия

1 Посмотрите на бесконечную сложность социальной жизни, на только что вырастающие из первобытной грубости понятия и методы, которые должны духовно преодолеть ее: было бы безумием надеяться сейчас на совершенную ясность вопросов и правильность ответов. Мне кажется, достойнее признать это с первых же слов (этим, по крайней мере, будет положено решительно начало), чем притязаниями на законченность делать даже это значение подобных попыток проблематичным. И главы этой книги по методу задуманы как примеры, по содержанию - как отрывки того, что я считаю за науку об обществе. В обоих отношениях казалось полезным выбирать темы по возможности разнородные, смешивать самое общее и специальное. Чем менее предлагаемый здесь материал округляется в систематическое целое, чем дальше друг от друга его части, тем шире намечается круг. который очертит будущая, усовершенствовавшаяся социология, соединяя установленные уже здесь отдельные пункты. Если я таким образом сам подчеркиваю совершенно отрывочный и неполный характер этой книги, то я не хочу прикрыться дешевым предупреждением от возможных в этом смысле упреков. Если ее несомненная с точки зрения идеала объективной законченности случайность в выборе частных проблем и примеров может показаться ошибкой, то это доказывало бы только, что я не сумел сделать достаточно ясной ее основную часть. Для меня здесь может идти речь лишь о начале и установке вех для бесконечно длинного пути, и всякая систематически законченная полнота была бы по меньшей мере самообманом. Полноты каждый может достигнуть здесь только в субъективном смысле, - сообщая все, что ему лично удалось видеть.

В границах того круга проблем, который образуется с выделением из общества как целого форм обобществленного взаимодействия, части предлагаемых здесь исследований уже, так сказать, количественно лежат по ту сторону задач, обычно признаваемых за социологией. Стоит предложить себе вопрос о сложной сети взаимодействий между личностями, сумма которых создает сплоченность общества, как тотчас обнаруживается целый ряд - можно сказать, целый мир -таких форм отношений, которые или вообще не были вовлечены до сих пор в общественную науку, или трактовались без внимания к их принципиальному и жизненному значению. В общем, социология ограничивалась, собственно, теми общественными явлениями, где взаимодействующие силы уже выкристаллизо­вались из их непосредственных носителей, обратившись по крайней мере в идеальные единицы. Государства и промышленные союзы, жречество и формы семьи, хозяйственные организации и военное дело, цехи и общины, образование классов и индустриальное разделение труда - эти и им подобные крупные органы и системы, по-видимому, составляют общество и заполняют область социальной науки. Ясно, что чем крупнее, значительнее и могущественнее данная область социальных интересов и направление деятельности, тем скорее совершится превра­щение непосредственной, междуиндивидуальной жизни и действования в объектив­ные образования, в абстрактное бытие, стоящее по ту сторону отдельных и пер­вичных процессов. Но эта мысль нуждается в двух важных дополнениях. Помимо указанных бросающихся в глаза явлений, повсюду заявляющих о своей широкой распространенности и своем внешнем значении, существует неизмеримое множест­во мелких, в отдельных случаях представляющихся маловажными форм отноше­ний и видов взаимодействий между людьми, которые, однако, из этих отдельных случаев скопляются в необозримые массы и, просачиваясь сквозь более широкие, так сказать, официальные общественные формы, в сущности, впервые и создают общество таким, каким мы его знаем. Господствующая ограниченность социаль­ных форм напоминает старую науку о внутренностях человеческого тела, которая ограничивалась крупными, отчетливо обрисованными органами: сердцем, печенью, легкими, желудком и т.д. и оставляла без внимания бесчисленные, не имеющие популярного имени или неизвестные ткани, без которых первые, более ясные органы не могли бы образовать живого тела. Из образований названного рода, которые составляют традиционные предметы обществоведения, никак невозможно было бы составить действительной, данной в опыте жизни общества; без вмешательства бесчисленных синтезов, не столь обширных в каждом отдельном случае, которым главным образом будут посвящены эти исследования, жизнь распалась бы на множество несвязанных между собою систем. То же самое обстоятельство, которое затрудняет научную фиксацию таких незаметных соци­альных форм, одновременно делает их бесконечно значительными для углублен­ного понимания общества: я имею в виду, что они в общем еще не отлились в твер­дые, сверхиндивидуальные образования и показывают общество как бы in statu nascendi - разумеется, не в самом первом, исторически неуловимом зарождении, но в том, которое совершается каждый день и каждый час; постоянно завязывается и Разрывается и снова завязывается обобществление между людьми, вечные волны и биения пульса, сковывающие людей даже там, где дело не доходит до настоящих организаций. Здесь речь идет как бы о микроскопически-молекулярных процессах внутри человеческого материала, которые, однако же, являются действительным бываннем, сплачивающим или гипостазируемым в макроскопические, твердые единицы и системы. Люди обмениваются взглядами, люди ревнуют друг к другу; °ни пишут письма или вместе садятся обедать; они относятся друг к другу с симпатией или антипатией, совершенно независимо от всяких явных интересов; благодарность за совершенный альтруистический поступок влечет за собою неразрывную и обязывающую цепь последствий; один человек расспрашивает другого о дороге; они одеваются и наряжаются друг для друга, - целые тысячи перебрасывающихся от личности к личности отношений, мгновенных или длитель­ных, сознательных или бессознательных, мимолетных или чреватых последствия­ми, из которых мы выбрали первые попавшиеся примеры, непрерывно связывают­ся между собою. В каждое мгновение прядутся эти нити, то бросаются, то завязы­ваются снова, заменяются другими, сплетаются с другими. Здесь перед нами доступные только для психологического микроскопа взаимодействия между атома­ми общества, которые несут в себе всю цепкость и упругость, всю пестроту и цельность этой столь ясной и столь загадочной жизни общества. Дело в том, чтобы принцип бесконечно многих и бесконечно малых воздействий был применен и к условиям социального сосуществования после того, как он оказал такие услуги в науках, изучающих временные последовательности: в геологии, биологической теории эволюции и истории. Неизмеримо малые шаги восстанавливают связь исторического целого; точно так же незаметные взаимодействия, идущие от лица к лицу, восстанавливают связь социального целого. Все эти непрерывно текущие физические и душевные прикосновения, взаимное возбуждение удовольствия и страдания, разговоры и молчание - только это и создает удивительную неразрыв­ность общества, приливы и отливы его жизни, в которых его элементы беспрес­танно находят, теряют и перестраивают свое равновесие. Может быть, пониманием этой истины будет достигнуто в обществоведении то же, что дало для науки об органической жизни начало микроскопии. Если прежде исследование ограничива­лось крупными, резко обособленными органами тела, форма и функции которых представляли непосредственно очевидные различия, то теперь жизненный процесс обнаружил свою связанность с мельчайшими носителями, с клетками, и свою тождественность с бесчисленными и непрерывными взаимодействиями между ни­ми. Они смыкаются или разрушают друг друга, ассимилируются или химически реагируют - и только это позволяет нам постепенно понимать способ, которым тело создает свою форму, сохраняет или изменяет ее. Большие органы, в которых эти основные носители жизни и их взаимодействия объединились в макроскопи­чески наблюдаемые отдельные образования и функции, никогда не сделали бы понятным жизненное начало, если бы подлинная, основная жизнь не раскрылась в несчетных процессах, протекающих между мельчайшими элементами, которые, так сказать, только суммируются макроскопическими процессами. Совершенно не­зависимо от всякой социологической или метафизической аналогии между реаль­ностями общества и организма здесь речь идет лишь об аналогии методического изучения и его развития; о вскрытии нежных нитей, минимальных отношений между людьми, непрерывное повторение которых служит основой и поддержкой всех крупных, ставших объективными образований, имеющих свою настоящую историю. И вот эти-то первичные процессы, создающие общество из непосредст­венного, индивидуального материала, наряду с более высокими и усложненными процессами и образованиями необходимо подвергнуть формальному изучению, необходимо исследовать отдельные взаимодействия, представляющиеся в разме­рах, не совсем привычных для теоретического взора, и в них искать социально-творческие формы, части обобществления. Этим столь незначительным снаружи видам отношений будет тем более полезно посвятить подробные изыскания, что социология обычно ими пренебрегает.