|
Здесь приходится взять на себя неблагодарную и щекотливую обязанность -говорить об интуитивном методе, поскольку он отличается от спекулятивно-метафизического, об особой обостренности взгляда, который совершает указанный выше раздел, и пока позднее она не будет закреплена в твердых методах, поддающихся выражению в понятиях, к ней может подготовить только удачный выбор примеров. И это затруднение усиливается оттого, что не только отсутствует бесспорная техника для применения основного социологического понятия, но и там, где с ним успешно оперируют, все еще для многих моментов событий остается часто произвольным, подводит ли их под это понятие или под понятие материальной определенности (по содержанию). Поскольку, например, явление "бедности" социологично по своей природе, то есть, представляет результат формальных отношений в пределах группы, обусловленный общими течениями и сдвигами, которые с необходимостью зарождаются в соединении людей, - или же на бедность нужно смотреть, как на материальное условие жизни отдельных личностей, исключительно под углом зрения содержания экономических интересов, -на этот счет возможны противоположные взгляды. Исторические явления в общем можно рассматривать с тех принципиальных точек зрения: как судьбы личностей, являющихся реальными носителями общественного строя; как формальные формы взаимодействия, которые, правда, реализуются только в жизни личностей, но рассматриваются уже с точки зрения не их самих, а их совместности, союзности и содружества; наконец, как логически формулируемые содержания учреждений и событий, причем вопрос идет не о носителях или их отношениях, но о чисто реальном их значении, о хозяйстве и технике, об искусстве и науке, о нормах права и продуктах душевной жизни. Эти три точки зрения вечно сплетаются, методически необходимость, постоянно разделяющая их, парализуется трудностью, с которой сопряжено включение каждого явления в один из независимых друг от друга рядов, и страстным тяготением к единому, обнимающему все точки зрения, цельному образу действительности. Насколько глубоко одни элементы вторгаются в другие, взаимно обосновывая друг друга, этого никогда не удастся установить для всех возможных случаев, а потому, при всей методической ясности и решительности в постановке вопроса, едва ли можно будет избежать двусмысленности: изучение частной проблемы кажется подходящим то под одну, то под другую категорию и даже в пределах одной категории не всегда отчетливо отграничено от методов изучения других. Впрочем, я надеюсь, что методика предлагаемой здесь социологии выяснится резче и даже, может быть, отчетливее из анализа ее отдельных проблем, чем из этого абстрактного основоположения. Нередко случается в области духа, - а в самых общих и глубоких проблемах это случается сплошь и рядом, -что так называемый нами фундамент (это сравнение ведь принадлежит к числу неизбежных) стоит не так прочно, как воздвигаемое на нем здание. И научная практика, особенно в ее неисследованных областях, не может обойтись в своем движении без некоторой помощи инстинкта, мотивы и нормы которого лишь впоследствии получают совершенно ясное сознание и логическую разработку. И хотя научная работа никогда не может искать опоры в одних этих, еще неясных, инстинктивных приемах, непосредственно применяемых лишь в каждом частном изыскании, однако, пред лицом новых задач требовать непогрешимо формулируемой методики как условия самых первых шагов этой работы - значит, осудить ее на бесплодие1. — 383 —
|