|
шую ценность в этом случае, без сомнения, имеют собственные свидетельства самих пленных, которые мы здесь и приводим со слов Н. Вавулина. <В каждом пленном германцы способны были видеть шпиона. Обыски в лагерях военнопленных были обычным явлением. Обыскам подвергались наши врачи, офицеры, солдаты и гражданские пленные. Почти всегда неожиданно в лагерях или лазаретах военнопленных появлялся караул, который оцеплял бараки и занимал все входы и выходы. Приезжало лагерное начальство, появлялись сыщики, иногда и полицейские собаки. Тотчас же поднималась суета, и германские офицеры и фельдфебели, гремя своим оружием, красные от натуги, орали на своих и на наших. Эта брань по нашему адресу и крикливые приказания вместе с угрозами нервировали нас до крайности. Врачи и офицеры подвергались более унизительному обыску, чем солдаты. Обыкновенно их выводили из своих помещений в пустой барак, где и предлагали раздеваться догола. И в то время, когда врачи и офицеры раздевались, а германские офицеры рылись в белье, господа майоры или гауптманы направлялись в помещения обыскиваемых, где с усердием кла- доискателей копались в грязном белье и лазали под койки, ощупывали стены, вскрывали столы. Солдат осматривали проще, но чаще обыкновенно блок-фельдфебель как ответственный хозяин своего блока отдавал приказание выстроиться пленным на плацу вместе со своими вещами. И когда серая ободранная масса вы- страивалась со своими такими же рваными мешками, появлялся фельдфебель с переводчиками, а иногда и со сворой полицейских собак, искали всегда что-либо сугубо криминальное, но находили рваное тряпье, изредка записки, дневники, книги, газеты, которые тотчас же забирались и отсылались в комендатуру> ^°. <Шпиономания> терроризировала не только германское население, но и их армию. Было вполне понятно жестокое к нам отношение германцев, ибо в корне его таилась боязнь, как бы их человеческое отношение к пленным не дало бы повода к обвинению в незаконном с нами сношении, угрожающем якобы безопасности германской империи. В деле охранения своих военных тайн Германия необычайно ревнива. Обыски, цензура, допросы - все это были вспомогательные средства для определения <благонадежности> подозреваемого лица. Неодобрительно отоз- вавшийся о германской империи подвергался суровому наказанию. Военно- пленные, по состоянию своего здоровья подлежащие обмену, но вызвавшие какое-либо подозрение, оставались в лагерях навсегда. Говоря про партию военнопленных, вернувшихся с фортификационных — 243 —
|