Психология проницательности

Остап уселся на прохладный мраморный подоконник и, по-детски болтая ногами, принялся рассуждать:

"Девушка не в счет. Остаются трое: красномордый подхалим с бе­лыми глазами, старичок-боровичок в железных очках и толстый барбос серьезнейшего вида. Старичка-боровичка я с негодованием отвергаю. Кроме ваты, которой он заткнул свои мохнатые уши, никаких ценностей у него не имеется. Остаются двое: барбос и белоглазый подхалим. Кто же из них Корейко? Надо подумать".

Остап вытянул шею и стал сравнивать кандидатов. Он так быстро вертел головой, словно следил за игрой в теннис, провожая взглядом каж­дый мяч.

— Знаете, бортмеханик, - сказа! он наконец, - толстый барбос боль­ше подходит к роли подпольного миллионера. Вы обратите внимание на тревожный блеск в его глазах. Ему не сидится на месте, ему не терпится, ему хочется поскорее побежать домой и запустить свои лапы в пакеты с червонцами. Разве вы не видите, что эта толстая харя является не чем иным, как демократической комбинацией из лиц Шейлока, Скупого рыцаря и Гарпагона? А тот, белоглазый, просто ничтожество, советский мышонок. У него, конечно есть состояние - двенадцать рублей в сберкассе. Предел его вечных грез - покупка волосатого пальто с телячь­им воротником. Это - не Корейко. Это-мышь, которая...

Но тут полная блеска речь великого комбинатора была прервана мужественным криком, который доносился из глубин финсчетного зала и, несомненно, принадлежал работнику, имеющему право кричать:

- Товарищ Корейко! Где же цифровые данные о задолженности нам коммунотдела? Товарищ Полыхаев срочно требует.

Остап толкнул Балаганова ногой, но барбос спокойно продолжал скрипеть пером. Его лицо, носившее характерные черты Шейлока, Гарпа­гона и Скупого рыцаря, не изменилось. Зато красномордый блондин с бе­лыми глазами, это ничтожество, этот советский мышонок, обуянный мечтами о пальто с телячьим воротником, проявил необычайное оживле­ние. Он хлопотливо застучал ящичками стола, схватил какую-то бума­жонку и быстро побежал на зов.

Великий комбинатор крякнул и испытующе посмотрел на Бачагано-ва. Шура засмеялся.

- Да, - сказал Остап после некоторого молчания. - Этот денег на тарелочке не принесет. Разве только я очень уж попрошу. Объект, дос­тойный уважения"].

Так почему же ошибся Остап Бендер, такой блестящий практический психолог? Попробуем разобраться в этом, так как, повторимся, его ошибка была типичной. Совершенно очевидно, что Остап слишком уж большое значение придавал внешнему облику и оформлению внешности и почему-то напрочь игнорировал ролевое поведение, которое в данном случае должно было играть решающую роль.