Прорыв в будущее

СИОНИЗМ КАК МНИМОРАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЯ

Как известно, сионизм создавался в XIX веке в значительной мере как ответ на распространение антисемитизма в Европе, несуще­го угрозу самому существованию евреев. Вернее, тех жителей Европы, которые обладали этой приписанной социальной харак­теристикой и как носители этой характеристики подвергались преследованиям и дискриминации.

Таким образом, абсолютно рациональным был главный тезис сио­низма о создании еврейского национального государства как способа защитить евреев от насилия и унижений. После Холоко-ста эта рациональность стала очевидной для всех. Даже сегодня нет никаких гарантий, что в какой-нибудь части света не возник­нет угроза насилия или дискриминации в отношении тех, кого данное общество социально идентифицирует как евреев.

Сионисты обосновали свой основной рациональный тезис следую­щим образом: во-первых, все люди, к которым окружающие или они сами относят социальный ярлык «еврей» (или «иудей»), яв­ляются единым народом, во-вторых, они имеют некие историче­ские права на Палестину.

Таким образом, рациональная идея сионизма о защите евреев соб­ственным национальным государством получила абсолютно ир­рациональное обоснование. Говорить о генетической связи но­сителей абсолютно разных антропологических типов, таких как эфиопские фалаши, йеменские, марокканские, грузинские, ин­дийские, горские, бирманские, европейские евреи, невозмож­но. Совершенно очевидно, что процесс скрытой ассимиляции шел во всех странах рассеяния (а параллельно с ним процесс иудаизациии некоторого количества местных жителей). В ре­зультате в одних странах, например в Китае, евреи полностью ассимилировались, в некоторых полностью приняли антрополо­гический тип местных жителей (в арабских странах, Индии, Гру­зии и т. д.), в других сохранили определенные антропологиче­ские отличия от коренного населения (например, в Европе).

Скорее всего, это зависело от количества времени, которое евреи провели в той или иной стране. Двести лет в России, например, не сделали евреев похожими на русских, а более 1000 лет в Гру­зии превратили их во внешне практически не отличимых от авто­хтонного населения.

Культуры ашкенази (европейских евреев), различных групп сефар-дов, индийских евреев и т. д. также имеют мало общего. Даже в рамках одной страны зачастую существуют группы евреев, сильно различающиеся в культурном и антропологическом отноше­нии (потомки выходцев из Испании и местные арабские евреи в странах Магриба, несколько групп евреев в Индии и т. д.). Раз­личаются и языки (идиш, ладино, арабский,английский, рус­ский, немецкий, французский и т. п.). Таким образом, у евреев остается только религиозная идентифика­ция. Однако иудаизм как религиозный, то есть манипулятивный, институт не может быть инструментом, создающим рационально обоснованную, прочную общность людей. Принадлежность к иу­дейской религии создает общность индивидов, являющихся объ­ектами одного и того же вида манипуляции. Сохранение этой общности не может рассматриваться как обоснованное с точки зрения рациональных интересов ее членов. Она обречена в исто­рической перспективе, так как основана на манипулятивном влиянии религиозных институтов, которое ослабевает по мере рационализации общественного сознания. Давая свои объяснения целей сионизма, его приверженцы встают на одну доску с теми, кого они же сами объявляют антисемита­ми. Характерна дискуссия вокруг нашумевшей книги Александ­ра Солженицына «200 лет вместе». Ее противники из числа ев­рейских националистов возмущались несправедливыми, по их мнению, нападками на евреев. Ярые антисемиты остаются не­довольными «слишком либеральным» отношением автора к «ев­рейскому врагу». Рациональный взгляд на книгу Солженицына в принципе ставит под сомнение корректность поставленной автором проблемы отно­шений между евреями и Россией. Итак, о чем пишет Солженицын? Двести лет вместе прожили страна Россия и группа людей, объединенных общим социальным стиг­матом — «еврей». До революции 1917 года (время, которому по­священ первый том Солженицына) евреев еще что-то объединя­ло (язык, религия, община). В послереволюционные годы, кроме социальной характеристики, записи в паспорте, в прямом смыс­ле приписывающей данного человека к евреям, последние ни­чем объединены не были. Они не составляли цельной социаль­ной группы, как не составляют социальную общность люди с рыжими волосами или носящие фамилию Иванов, или родившиеся в 1968 году, или имеющие рост 170 см и т. д. и т. п. Отно­сительно дореволюционных событий можно говорить о полити­ко-правовых взаимоотношениях российских властей (но не Рос­сии) с еврейской общиной как социальным объединением (но не всеми евреями). Говорить о каких-то отношениях между еврея­ми и Россией после постреволюционного распада еврейской общины в каком бы то ни было виде представляется в принципе некорректным, как нельзя говорить об отношениях рыжих и Рос­сии, Ивановых и России, Борисов и России, выходцев из Воро­нежа и России и т. д.