|
У Доброт сторожа только сердце радуется, не откажет он человеку в такой просьбе. - Бери. - отвечает, - вот этот, мой третий фонарь. Я его еще ни разу не зажигал, света вдоволь и от первых двух. Поблагодарил его заречный сторож, взял фонарь и пошел по мосту через Даугаву домой. И такой свет вокруг1 него засиял, даже река проснулась. Открыла глаза. смотрит, дивится: и впрямь у приморских жителей на редкость доброе сер-ВЦе! Но не прошло и нескольких дней, как заречный сторож пришел опять. Встал и стоит молча, понурившись, а потом этак печально, с горечью, говорит: - Вот тебе, дружище, твой фонарь. Видно, чересчур ярок для меня такой свет. От него горючие слезы глаза жгут. Дрогнули у Доброго сторожа и сердце, и голос, и руки. - Чем же. - спрашивает. - плох мой фонарь? - Чудной он, вот что. Показывает, кто тебе друг, кто недруг. Прежде я думал -кругом у меня одни друзья. А теперь, братец, вижу - вовсе это не так. Живет на моей улице булочник. Посмотрел бы ты, какой у него над дверью крендель красуется! Литой из чистого золота. Да я. пока молод был. все старался осветить такое чудо. Пускай, думаю, ярче месяца сияет. А то как же! Ведь хозяин булочной мой друг. А вчера как поднял повыше твой фонарь, вижу: крендель-то в середке как есть пустой. Вхожу в булочную, а друг мой стоит - упырь упырем, в липе ни кровинки, все мукой обсыпано - смотрит на меня и злобно ухмыляется. Тут я и понял: нет, никакой он мне не друг и никогда им не был. Получай свой фонарь обратно, тяжко мне при его свете жить. Протай да не поминай лихом. И заречный сторож потихоньку, мелкими шажками, засеменил прочь, освещая себе путь старым фонариком с тусклым огнем, похожим на головку цветка, привядшую холодной осенней ночью. Прикрыла Даугава глаза волнами и подумала: «И впрямь какие же они подчас слабые, эти горожане...» На улочке Старой Риги Добрый сторож понял, что напрасно так долго пренебрегал третьим фонарем, и зажег его. И тут же на лицо его упала серая тень печали: во многих окошках он увидел маленькие позолоченные весы. Люди взвешивали на этих весах слова друзей, их советы, улыбки, даже воспоминания, оттого что не верили в искренность дружбы. И сторож с грустью подумал: «Столько весов в Даугаве не утопить». Но случались у сторожа счастливые дни и ночи, и сердце его переполнялось радостью, как это было в тот раз. когда пришла к нему однажды молодая девушка и сказала: - Век буду помнить, как ты той давней темной ночью, когда матушка плакала над моей кроватью, светил нам в окошко своим чудесным фонарем. — 125 —
|