|
Наступил час рассвета, нежно-голубо го. ясного, будто умытого водами Даугавы. Седой сторож хотел было погасить второй фонарь, но в этот миг увидел, как в доме напротив отворяется чердачное оконце. Из него выглянула молодая женщина, помахала ему рукой и крикнула: - Спасибо, добрый сторож, за то, что помог мне этой ночью. - Не за что меня благодарить. - отвечал сторож, подняв второй фонарь, чтобы получше разглядеть женщину. - Я для тебя ничего не сделал. - Очень много ты сделал! - отвечала женщина. Голос у нее был приветливый, звонкий, как первая песенка жаворонка. - Ты же бодрствовал вместе с нами всю эту долгую бессонную ночь. А нам было так тяжко. Дочка моя очень больна. Ее отца давно нет в живых, я одна, и некому подбодрить меня в трудную минуту. Но как только я подошла к окошку и увидела чудесный свет твоих фонарей, на сердце у меня полегчало. Я сказала дочке, что ты похож на Деда Мороза и, может быть, под Новый год принесешь нам подарок. Ты, верно, и сам знаешь, как это помогает, когда в трудный час бессонной ночью чувствуешь, что ты не одинок. что кто-то рядом тоже не спит. Нет, ночной сторож этого не знал и ни разу об этом даже не думал. Голос женщины, такой печальный и в то же время радостный, все звучал в его сердце. - Хочешь, я подарю тебе большой красивый янтарь? - спросил он женщину. - Хозяйка моря подарила мне целых три, но света хватает и от двух. - Нет. нет. Дареное не дарят. Они твои. От двух твоих фонарей нам хватает света, а от мысли, что в трудный час мы не одиноки, - хватает тепла. Поблагодарив сторожа еще раз, женщина затворила окошко. Сизокрылым голубем на Ригу опустилось утро. И пришли на узкие улочки города добрые дни и добрые ночи. А ту улицу, на которой чаще всего встречали радивого ночного сторожа, одни горожане называли Фонарной, другие - улицей Доброго сторожа. И случилось на этой улице удивительное событие. Некий мастер вырезал из дерева столько голубей, что мог бы заселить ими все городские крыши, карнизы и даже парки. В переливчатом серебристом свете фонарей птицы оживали, покрывались сизым или золотым оперением, начинали ворковать и каждое утро первыми приветствовали Доброго сторожа. Когда на другом берегу Даугавы ночные сторожа прослышали о чудесных фонарях, они тотчас прибежали на них поглядеть. Однажды холодным темным вечером, в пору осенних заморозков, приходит к Доброму сторожу какой-то человек. В руке у него фонарь со слабым коптящим огоньком. - Послушай, - говорит он, - дай мне один из твоих фонарей. Глянь, какая темень на другом берегу. Не хочешь насовсем отдать, так хоть на одну ночку одолжи. — 124 —
|