|
С тех пор, после каждой вечеринки с гитарами и литературными чтениями, которые мы устраивали (кошмарные тусовки, модные среди учеников моего колледжа, которые интересовались только сексом, наркотиками и носились по району на сумасшедшей скорости), я официально стала его пассажиркой. По негласному договору, он до самого последнего момента не уходил, давая разойтись остальным потенциальным пассажирам его машины, чтобы мы могли спокойно обниматься у дверей моего дома. Но наступил второй курс, а с ним – и мои душевные муки. Каждый день я все больше чувствовала, что надоела всем в этом городе, что меня не понимают и у меня нет своего места в моей обожаемой группе интеллектуалов. Я пила больше и больше, позорилась на каждом шагу, блевала на роскошных лестницах особняков, шлялась до утра с парой дружков. Я слушала депрессивную музыку в своей комнате и рыдала, рыдала и рыдала, почти никогда не зная почему. Я была бесповоротно влюблена в своего учителя португальского и не знала, как воплотить эту любовь. Помимо Персифаля, я дружила еще и с учителем истории Эдельсоном и с другой учительницей литературы Марсией. Всем троим было тогда около тридцати. На переменах я проводила с ними больше времени, чем со всеми своими друзьями, встречалась с ними вечерами, ходила в кино, брала напрокат фильмы, которые они мне советовали, и читала книги, о которых они мне рассказывали. И вот Эдельсон, только что разведясь со своей женой, устроил у себя шашлыки в одну из солнечных и жарких кампинасских суббот. Были только я, он, Персифаль и Марсия. Они с Марсией отправились прогуляться по округе. Это был первый раз, когда мы с Персифалем остались наедине в доме. Я вспоминаю об этом дне, как о самом счастливом дне своей жизни. Сердце выпрыгивало из груди, я не представляла, что делать и куда смотреть. А главное, что я помню – это райские поцелуи, которые получила тогда. Мы медленно целовались, под звук песни «Океан» Джавана, и перекатывались по постели нашего амфитриона в экстазе от достигнутого воплощения наших запретных желаний. В один из моментов я даже решила, что лишусь невинности прямо там, и была к этому готова, ведь обстановка была идеальной для этого, а мы, охваченные страстью, не прочь были послать весь мир к черту. Но, к несчастью, он был более благоразумным, чем я, и прервал нашу прелюдию. У него не хватило смелости лишить девственности свою лучшую ученицу, хоть ей и было 16 лет и она была влюблена в него без памяти. После того случая мы стали общаться немного натянуто. С одной стороны, он был очарован и хотел свою так интересующуюся им и такую привлекательную ученицу, но с другой стороны, он был вдвое старше меня и его могли уволить и лишить диплома МЕС[21] . — 63 —
|