|
В первых числах сентября «Vie Fran?aise» известила своих читателей, что барон Дю Руа де Кантель сделался главным ее редактором, а г-н Вальтер сохранил за собой только звание издателя. Тотчас же в газету была приглашена целая армия известных хроникеров, фельетонистов, политических редакторов, театральных и художественных критиков, которых за большие деньги переманили из крупных газет, из старых могущественных газет с установившейся репутацией. Теперь уже старые журналисты, серьезные и уважаемые, не пожимали больше плечами, говоря о «Vie Fran?aise». Ее быстрый и всесторонний успех изгладил недоверие, с которым солидные писатели относились к ней вначале. Свадьба главного редактора этой газеты являлась, что называется, настоящим событием в парижской жизни, потому что в последнее время Жорж Дю Руа и Вальтер возбуждали всеобщее любопытство. Все те люди, имена которых упоминаются в газетах, собирались непременно присутствовать на торжестве. Произошло это событие в ясный осенний день. С восьми часов утра все служители церкви Мадлен были заняты тем, что расстилали на ступеньках входа, обращенного к улице Руайаль, широкий красный ковер; прохожие останавливались, и таким образом парижское население было оповещено, что сегодня здесь состоится грандиозное торжество. Служащие, шедшие в свои конторы, скромные работницы, приказчики магазинов— останавливались, смотрели и задумывались о богатых людях, которые тратят столько денег на то, чтобы жениться. Около десяти часов начали собираться любопытные. Они стояли по нескольку минут в надежде, что, может быть, обряд начнется сейчас же, потом расходились. В одиннадцать часов наряд полиции прибыл к церкви и почти тотчас же начал разгонять толпу, так как кучки собирались ежеминутно. Вскоре появились первые приглашенные — те, которые хотели занять ближние места, чтобы лучше видеть. Они уселись с краю вдоль главного придела. Постепенно начали прибывать и другие гости — дамы, шумевшие шелковыми платьями, серьезного вида мужчины, почти все лысые, двигавшиеся приличной светской походкой, более важные, чем когда-либо. Церковь медленно наполнялась; солнечные лучи вливались в огромную открытую дверь, освещая первые ряды приглашенных. На клиросе, казавшемся несколько темным, алтарь с восковыми свечами бросал желтоватый свет, жалкий и бледный рядом с ярким светом, проникавшим в большую дверь. Знакомые подходили друг к другу, обменивались приветствиями, собирались группами. Литераторы, настроенные менее благоговейно, чем светские люди, вполголоса болтали. Мужчины разглядывали женщин. — 444 —
|