|
Он схватил ее за плечи и начал трясти: — Не смей говорить о ней! Я тебе запрещаю! Она крикнула: — Ты спал с ней, я знаю! Он выслушал бы все, что угодно, но эта ложь выводила его из себя. Истины, которые она бросала ему в лицо, вызывали в нем дрожь негодования, но эта клевета на молодую девушку, его будущую жену, возбудила в нем бешеное желание ее ударить. Он повторил: — Замолчи… Берегись… Замолчи… И он тряс ее, как трясут ветку, чтобы с нее упали плоды. Она прокричала во все горло, растрепанная, с безумными глазами: — Ты спал с ней! Он выпустил ее и дал ей такую пощечину, что она упала, отлетев к стене. Но она обернулась к нему и, поднявшись на руках, прокричала еще раз: — Ты спал с ней! Он бросился на нее и, подмяв под себя, стал бить так, как бьют мужчину. Она вдруг замолчала и начала стонать под ударами. Она больше не двигалась. Уткнув лицо в пол, она испускала жалобные крики. Он перестал ее бить и выпрямился. Потом сделал несколько шагов по комнате, чтобы прийти в себя. Что-то надумав, он прошел в спальню, наполнил таз холодной водой и окунул в него голову. Затем вымыл руки и пошел посмотреть, что она делает, тщательно вытирая себе пальцы. Она не двигалась. Она все еще лежала на полу и тихо плакала. Он спросил: — Ты скоро перестанешь хныкать? Она не ответила. Тогда он остановился посреди комнаты, немного смущенный и сконфуженный перед этим распростертым на полу телом. Потом он внезапно на что-то решился и схватил с камина свою шляпу. — Прощай. Ключ отдай привратнику, когда будешь уходить. Я не могу ждать, когда ты соизволишь подняться. Он вышел, закрыл дверь, зашел к привратнику и сказал ему: — Дама осталась в квартире. Она вскоре уйдет. Скажете хозяину, что с 1 октября я отказываюсь от квартиры. Сейчас у нас 16 августа, значит, я еще не пропустил срока. И он ушел торопливым шагом, так как ему нужно было побывать в нескольких местах и сделать последние покупки для подарков невесте. Свадьба была назначена на 20 октября, сразу после возобновления парламентской сессии. Венчание должно было состояться в церкви Мадлен. Об этой свадьбе болтали много, но никто не знал правды. Ходили разные слухи. Втихомолку передавали, что было похищение, но никто не знал ничего наверно. По словам слуг, г-жа Вальтер, которая перестала разговаривать со своим будущим зятем, отравилась от злости в тот вечер, когда был решен этот брак, отправив в полночь свою дочь в монастырь. Ее принесли в спальню полумертвую. Она, конечно, никогда уже не оправится. Она выглядела теперь старухой, волосы у нее совсем побелели; она сделалась очень благочестивой и причащалась каждое воскресенье. — 443 —
|