|
— Посмотри, я принес тебе роз! Она быстро обернулась и, улыбаясь, воскликнула: — Ах, как мило, что ты об этом подумал! И протянула ему губы и руки с такой искренней радостью, что он почувствовал себя утешенным. Она взяла цветы, понюхала их и с живостью, точно обрадованный ребенок, поставила их в пустую вазу, напротив первой. Затем прошептала, любуясь: — Как я рада! Теперь мой камин хорошо убран! И почти сразу же прибавила убежденным тоном. — Знаешь, Водрек очарователен. Ты очень скоро с ним подружишься. Раздался звонок, возвестивший о приходе графа. Он вошел спокойно, уверенно, точно в свой дом. Галантно поцеловав пальчики молодой женщины, он обернулся к мужу и, дружески протянув ему руку, спросил: — Как поживаете, мой дорогой Дю Руа? У него уже не было того холодного, высокомерного вида, как прежде, наоборот — теперь лицо его выражало приветливость, ясно говорившую о том, что положение изменилось. Удивленный, журналист постарался ответить любезностью на любезность. И через пять минут можно было подумать, что они знакомы и дружны уже десять лет. Тогда Мадлена с сияющим лицом сказала им: — Я оставлю вас одних, мне нужно на минутку заглянуть на кухню. И она убежала, провожаемая взглядами обоих мужчин. Вернувшись, она нашла их беседующими о театре, по поводу какой-то новой пьесы, и до такой степени сходящимися во мнениях, что в глазах их уже светилась взаимная приязнь, порожденная этим полным тождеством мыслей. Обед был очарователен — интимный и дружеский; граф оставался до позднего вечера, — так хорошо он себя чувствовал в этом доме, у этих милых молодоженов. Когда он ушел, Мадлена сказала мужу: — Не правда ли, он восхитителен? Он очень выигрывает при ближайшем знакомстве. Вот настоящий друг, — преданный, верный, надежный. Ах! не будь его… Она не окончила начатой фразы, и Жорж ответил: — Да, он мне кажется очень симпатичным. Надеюсь, что мы с ним скоро сойдемся. Затем она сказала: — Знаешь, нам придется сегодня вечером поработать, прежде чем лечь спать. Я не успела сказать тебе об этом до обеда, потому что сейчас же вслед за тобой пришел Водрек. Мне передали сегодня важные известия, известия относительно Марокко. Их сообщил мне Ларош-Матье, депутат, будущий министр. Нам нужно написать большую сенсационную статью. У меня есть факты и цифры. Сядем сейчас же за работу. Вот, возьми лампу. Он взял лампу, и они перешли в кабинет. Те же книги стояли на полках книжного шкафа, а наверху красовались теперь три вазы, купленные Форестье в заливе Жуан, накануне его смерти. Под столом любимый меховой коврик покойного ожидал ног Дю Руа, который, усевшись, взял ручку слоновой кости, слегка обгрызенную на конце зубами другого. — 358 —
|