Русские руны

Наконец, по совокупности опубликованных работ, большинство из которых являлось пионерскими, в этом же году меня избрали в Научный совет по истории мировой культуры на должность председателя Комиссии по культуре Древней и Средневековой Руси. По сути дела - это высшая должность в РАН по данному направлению, так что мне была оказана честь, которой удостаиваются даже не все академики РАН. Оказалось, что в Президиуме РАН и в Научном совете по истории мировой культуры существуют умные и объективные люди, которые в состоянии отличить высоко профессиональную и новаторскую деятельность от рутины и незнания. То есть, эпиграфисты - еще не РАН. Деятельность Совета начиналась со следующего года, в конце текущего года велась подготовка к ней.

В конце этого же года я получил заманчивое предложение от Академии тринитаризма: мне предложили собственный сайт под названием «Институт праславянской цивилизации». Таким образом, реализовалось пожелание о собственном сайте. Я стал готовить для него материалы, преимущественно повторные.

2003 год. Академик Олег Николаевич Трубачев, который был в курсе моих работ и давал молчаливое согласие на их публикацию (а в других случаях он был весьма принципиален и мог раскритиковать в пух и прах любую монографию). Будучи председателем национального комитета славистов, он получил от меня мой доклад для выступления на XIII Международном конгрессе славистов в Любляне самым первым - я передал его ему в руки (мы с ним достаточно часто виделись). Неожиданно для меня весной он умер, а его сотрудницы мне сообщили, что он мучительно боролся с собой: с одной стороны - материал был добротным, но с другой - выносить его на международное обсуждение, видимо, было рано, ибо пока однозначное мнение по этому вопросу в Российской АН еще не сложилось. Так он им и передал: интересно, но пока рано. Так что в Любляну с докладом я не поехал.

На его похоронах мы беседовали с академиком В.В. Седовым из Института археологии - мы с ним были знакомы еще с предыдущего конгресса славистов в Кракове. Он был в курсе моих работ, но, поскольку считал, что славяне вышли на историческую арену очень поздно, в У-\Т веках н.э. (таково было содержание его доклада в Кракове), естественно, не мог принять мою концепцию о древнем славянском письме.

Весной я закончил книгу о тайнописи в рисунках Пушкина. В ней я понял, что Пушкин вписывал тексты не в какие-то выборочные, а во все свои рисунки. Знал он и руницу, и даже в одном месте привел этот термин. Но полным откровением для меня явилось то, что руницу знали и современники Пушкина, и его предшественники, и даже ряд зарубежных писателей, чего, естественно, я предположить никак не мог. Получалось, что вся Европа писала по-русски, начиная со средневековья и вплоть до середины XIX века. Это уже было научное открытие, связанное именно с микроэпиграфикой.