|
…В то время еще не напечатан за границей «Архипелаг Гулаг»; он вышел там в 1974 году – в очень маленьких трех томиках, которые тайно привозили к нам. Их мы сразу стали называть «посадочным материалом»: это был уже самый высокий «уровень опасности». Не хотела советская власть, чтоб писали про ее концлагеря и про миллионы зазря погубленных людей! И даже хранение «Архипелага…» дома считалось ужасным преступлением, за которое неминуемо следовал срок (то есть тюрьма). «Я довольно часто приходил к Егору домой. У них в квартире рядом висели два портрета: Гайдар и Бажов. Параллельно, одного формата. Запомнились разные экзотические штучки, привезенные с Кубы: на полулежала чья-то шкура. У Егора было много железок: гири, супер-эспандеры, штанги – он качался очень сильно. Он был определенно самым сильным человеком в школе, не только в классе. Он занимался боксом до некоторого момента, но затем понял, что частое попадание ударов по голове мешает чтению, мешает углубленным занятиям. Пришлось ему от этого отказаться, но он качался. Он считал, что надо уметь за себя постоять…» (КР). Виктор Васильев встречал в доме Гайдаров интересных людей. Он вспоминает поэтов: «Борис Слуцкий, еще поэт, который прославился своим единственным стихотворением, – “танкист обгоревший”» (КР). Понятно, что Виктор Васильев вспоминает о Сергее Орлове – поэте-фронтовике, действительно горевшем в танке. Он прославился не столько даже одним стихотворением, сколько одной строфой в этом стихотворении: Его зарыли в шар земной, А был он лишь солдат. Всего, друзья, солдат простой, Без званий и наград. Если еще точнее – славу ему принесла первая, действительно необычная, строка этого четверостишия: «Его зарыли в шар земной…». А если уж стремиться к научной точности… Дальше – о том, как хорошая память, которая обычно в жизни помогает, иногда может и подвести… В конце 70-х годов я рассказала в одной из своих статей, что эта всем помнящаяся строка из послевоенного стихотворения Орлова – она на самом деле из стихотворения, напечатанного много раньше, в 1939 году, в «Литературной газете»: в те годы ее непременно читали все молодые литераторы; среди них был и Сергей Орлов. И час пробьет, И я умру Поплачьте надо мной. И со слезами, поутру Заройте в шар земной. Это – стихи 22-летнего талантливого литератора Мирона Левина, через полгода умершего в Крыму от туберкулеза. В некрологе, подписанном Н. Асеевым, С. Маршаком, К. Чуковским, В. Шкловским, его старшие товарищи писали, что он «напечатал свои стихи, шутливо выдав их за перевод из английского поэта. Это были стихи мужественные, написаны они были человеком, который умирал. Мы потеряли друга, в будущее которого верили». — 129 —
|