Трудный путь к диалогу

Подобного рода тенденциям противостоят религиозная исключительность и нетерпимость, которые принимают самые различные формы. Так, по мнению протестанта Карла Барта (особенно в ранний период его деятельности), истина не может открываться нигде, кроме Библии, а для православного «карловчанина» Серафима Роуза все, что находится вне Православия, не более чем козни дьявола. Стоит ли напоминать, что на практике такая позиция нередко приводила к религиозным воинам, насилиям и расправам над инакомыслящими.

В свете Евангелия обе крайности неприемлемы. Первая несовместима с христианским пониманием истины, а вторая — с христианским учением о любви.

Думается, что в основу всего должны быть положены взаимопонимание, терпимость и диалог, т. е. то что теперь принято называть «суперэкуменизмом» [53]. Взгляды христианских мыслителей, о которых шла речь выше, по–видимому, могут оказать здесь немалую помощь.

Опираясь на патриотическую традицию, они рассматривали историю духа как единый, хотя и противоречивый, процесс, в котором отдельные этапы связаны между собой. При таком подходе христианство, например, оставалось бы открытым для всех ценностей, которые может принять, сохраняя при этом полностью свою идентичность и уникальность. Ему присуще вселенское самосознание. «Христианство, — говорил Бердяев, — не есть одна из религий, стоящая в ряду других, христианство есть религия религий (выражение Шлейермахера). Пусть в самом христианстве, взятом дифференциально, нет ничего оригинального, кроме явления Христа, личности Христа. Но в этой оригинальной особенности христианства осуществляется упование всех религий» [54]. Важно отметить, что оно давно уже перестало быть «религией белых» и интенсивно развивается в контакте с афро–азиатскими культурами. Так, в Индии существуют сейчас христианские монахи, которые включают в свою жизнь некоторые моменты индуистской аскетики. Есть множество направлений в христианском искусстве и ритуалах, которые впитали в себя восточные и древнеамериканские традиции. Родившись в Палестине, христианство приняло в себя эллинство и латинство, а затем формировало культуру Византии, Руси и Европы, учитывая их национальные особенности. Сегодня оно пересекло уже и эти рубежи, созидая «новые церкви» в Африке, Азии, среди народов Севера.

Современный мировой кризис показывает, что ни враждебность, ни оборонительный изоляционизм, ни эклектика не имеют будущего. Диалог же может оказаться плодотворным для всех сторон. У последователей мировых религий есть что сказать человечеству. Христианство несет ему свое Евангелие, свое служение, свою любовь. Конечно, учиться терпимости и открытости и при этом оставаться верными своим фундаментальным принципам не так просто. Но христиане никогда не считали духовную жизнь легким делом, а видели в ней подвиг. И этот подвиг нужен теперь всей земле. Накануне двухтысячелетия существования Христианской Церкви мир оказался у критической черты. Поэтому диалог становится уже не роскошью интеллектуалов, а требованием самой жизни.