|
[176] См., в частности: Friedrich Hegel, Le?ons sur l’histoire de la philosophie, 2. vol., Gallimard, Paris, 1954 [Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга 2 // Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т.10, М., 1932]; La Raison dans l’Histoire, op. cit [Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т.8, М., 1935]. [177] Этот процесс описывали многие философы и антропологи, в частности Луи Дюмон и Марсель Гоше во Франции, Ханс Блуменберг в Германии, особенно в своей работе «Легитимность Нового времени»: Hans Blumenberg, La L?gitimit? des Temps modernes, Gallimard, Paris, 1999. Однако, вопреки утверждениям этих авторов (к которым можно было бы добавить еще Норберта Элиаса), в гегелевском мышлении спасение не столько индивидуально, сколько коллективно, поскольку оно осуществляется благодаря рациональности, воплощенной в государстве. Отсюда авторитарные черты мышления Гегеля, которые будет критиковать Карл Поппер (Karl Popper, La Soci?t? ouverte et ses ennemis, Seuil, Paris, 1979 [Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992]). [178] Georges Corm, Orient-Occident, la fracture imaginaire, op.cit. [179] См.: Georges Corm, L’Europe et l’Orient, op.cit. [180] Ernst Nolte, La Guerre civile europ?enne, 1917–1945, National-Socialisme et bolchevisme, Syrtes, Paris, 2000. [181] Ernst Nolte, Les Fondements historiques du national-socialisme, op. cit. [182] Ernst Nolte, Les Mouvements fascists. L’Europe de 1919 ? 1945, Calmann-L?vy, Paris, 1991, p. 15. [183] Ibid., p. 16. [184] Здесь интересно еще раз процитировать историка Жака Пиренна, который устанавливает связь между протестантизмом и германским «трайбализмом»: «Вполне естественно, лютеранство благодаря уже тому, что оно отмечает возвращение к концепциям германских корней, разрывает со всем, что есть в христианстве от эллинистической философии. Оно отвергает догму, чтобы положиться на Библию. Постоянное использование Ветхого завета, введённое им, произвело глубокое впечатление на немецкий ум. На католицизм, сформированный в Римской империи, в плане догматики гораздо больше повлияли школы Александрии и Антиохии, проникнутые античной мыслью, чем Ветхий завет. В Ветхом завете вплоть до эпохи изгнания иудейская религия сохраняет национальный, по существу, характер, который в точности соответствует понятию национальной религии, которое лютеранство приспособило к социальной структуре Германии, племенной по своему происхождению. Влияние Ветхого завета могло лишь закрепить порождаемую национальным характером религии концепцию “избранного” народа как идею, господствовавшую в иудейской истории и заложившую впоследствии основания для гегельянства и тезиса Herrenvolk [расы господ]» (Jacques Pirenne, Les Grands Courants de l’histoire universelle, op. cit., p. 470). Впрочем, то же самое можно сказать о национализме англосаксонского типа – британском национализме XIX века или современном американском национализме. — 162 —
|