|
Многих исследователей медиумического явно впечатлил отчет Филдинга о Евсафии Палладино. Они говорят, что теперь-то наконец твердолобые скептики приняли меры предосторожности против мошенничества и могли наблюдать явления, необъяснимые естественными причинами. Были ли какие-нибудь из манифестаций медиума подлинными? Встретилась ли нам, наконец, «белая ворона»? Или же мы можем заподозрить, что Евсафия оказалась умнее Филдинга и его коллег? Были ли у Евсафии сообщники — возможно, итальянцы, ученые и друзья, которые присутствовали на нескольких сеансах, а, возможно, к их числу принадлежал и Карринггон? Прибегала ли она ко всевозможным уловкам, изменяя их в соответствии со своими целями? Она была чувственной женщиной, так не 416 подверглись ли ее эротическому очарованию участники сеансов мужского иола и сумели ли они принять необходимые меры предосторожности? Евсафия, несомненно, была искусным иллюзионистом, сведущим в своем деле; и те, кто сидел рядом с ней, несмотря на профессионализм в своей области, могли быть обмануты ею. Отчет Филдинга отрицает возможность пособничества или заблаговременной подготовки трюков в комнате отеля. Но почему мы должны в это верить? Решающее разоблачение Евсафии произошло в Америке. Там результаты оказались полностью отрицательными. Более того, ее «поймали с поличным» во время самого вопиющего мошенничества. Однако для выяснения, как именно она жульничала, потребовались консультации профессиональных иллюзионистов. Как мы уже сказали, Карриигтон организовал поездку Евсафии в Соединенные Штаты, выступая в качестве ее импрессарио. Он заявил, что везет ее в Америку для того, чтобы и другие ученые могли ее проверить. Вокруг было много шумихи, был вызван огромный интерес публики. В газетах появились многочисленные статьи. Были проведены две серии тестов. В ноябре и декабре 1909 г. в сеансах принимала участие группа ученых, но без каких-либо явных результатов. Наиболее разоблачительный сеанс состоялся 18 декабря 1909 г., во время которого Хьюго Манстерберг, профессор философии и психологии Гарвардского университета, аккуратно устроил ловушку. Евсафию тщательно обыскали перед началом сеанса, включая каждый предмет ее туалета. Во время сеанса, как обычно, устроенного поздно вечером, Манстерберг сидел слева от Евсафии, справа от нее сидел другой ученый. Евсафия находилась под строгим контролем: ее левую руку держал Манстерберг, а правую — другой ученый. Ее правая нога была прижата ногой ученого, а левая стояла на ноге Манстерберга. Евсафия продолжала свое представление около часа, пока Карриигтон просил Джона Кинга, духовного руководителя Евсафии, коснуться руки Манстерберга и затем поднять стол в кабинете за ее спиной. Естественно, Джон Кинг согласился. Манстерберг рассказывает, что сначала «он явственно коснулся моего бедра, затем — моей руки, и, наконец, потянул мой рукав на уровне — 299 —
|