|
В. М. Бехтерев это хорошо понимал, подчеркивая, что имеет ввиду социальное бессмертие, а не личное. Он предполагал, что человек нравственно возвысится и духовно очистится, осознав свою сопричастность роду человеческому, интеллектуальным достижениям прошлых и будущих поколений: «Ответственность за свои поступки и действия является совершенно естественной, если каждый поступок, каждый шаг, каждое слово, каждый жест, каждое мимическое движение и даже каждый произнесенный человеком звук не остаются бесследными, а так или иначе отражаются на других, претворяясь здесь в новые формы воздействия на социальный мир и передаваясь путем социальной преемственности будущим поколениям человечества. А если это так, то для всякой человеческой личности возникает и необходимость нравственного совершенствования в течение жизни». Последний заключительный вывод вызывает серьезные сомнения. Назиданиями не принудишь человеческую личность к нравственному совершенствованию. К этой цели направлена вся духовная культура. А весомых результатов не ощущается. И все-таки создается впечатление, что, следуя по пути, который повторяет мысль Бехтерева, есть надежда вырваться из замкнутого круга идей, постоянно возвращающих нас к признанию господства в мире смерти, а не жизни. Для начала попытаемся отрешиться от привычки, обращаясь к науке, уповать только на знания — доказанные и утвержденные, как будто нет уже надежды на неожиданные прозрения научной мысли, открывающей новые области познания. Показательно, что Бехтерев это имел в виду: «Все вообще превращения материи или вещества и вообще все формы движения, не исключая и движения нервного тока, представляют собой не что иное, как проявление мировой энергии, непознаваемой в своей сущности». И хотя ссылка на нечто принципиально непознаваемое признает этот объект недоступным научному познанию, это не исключает хотя бы частичного проникновения в тайну. 3. Макрокосм и микрокосм — биосфера Вселенной и человек. Обратимся к работе биолога и философа В. П. Карпова «Основные черты органического понимания природы». Он не подменял мироздание физико-математическими моделями, а признавал его вслед за Платоном и его последователями единым и непостижимо сложным организмом: «Эволюция доступной нашему взору природы является результатом вечно устанавливающейся и нарушаемой гармонии миллиона жизней, иначе говоря, частью стихийного мирового процесса. В каком направлении движется мировой процесс, по какому закону совершается эволюция вселенского организма — вероятно, навсегда пребудет для нас тайной. Для решения этого вопроса слишком мало данных; остаются гипотезы, более или менее остроумные». — 423 —
|