|
«Вместо понятия "картины мира", в основе которой лежат принципы системности, соподчиненности, прогресса, появляется образ лабиринта, как символа полноты и Идеи мира. В нем разветвленные коридоры. Но в отличие от лабиринта классического, на пороге которого в твою руку сразу ложится нить Ариадны, ведущая к единственному выходу (это своеобразная метафора пути познания в традиционной мысли), - здесь его нет. Как нет центра, периферии. Дорожки подобны сетке – это ризома. Она устроена так, что каждая дорожка имеет возможность пересечься с другой. Пространство культуры, духовных форм деятельности (искусство, философия, религия, наука) – это пространство ризомы. Потенциально такая структура безгранична, хотя на самом деле она не достроена до конца. Наше освоение мира - "лабиринта" подобно путешествию по равнозначным возможностям дорожек ризомы. Так идея единства мира завершает себя в плюрализме форм, методов, принципов, направлений его освоения, который теперь не нуждается в трансцедентализме абсолютных истин». Вот так. Оставим, однако ризому на время в покое (который, признаться, ей только снится!!!) и вспомним Сферу Паскаля. Говорят, что до Паскаля определение Сферы дал сам Гермес Трисмегист, но никто его (определение) в исполнении Трижды-величайшего, похоже, не читал, поэтому все-таки назовем Сферу Паскалевской. Определение Паскаля звучит так, или примерно так (нет под рукой – цитируем по памяти): «Мир есть бесконечная Сфера, центр которой – в каждой ее точке, а периферия отсутствует». При этом предполагается абсолютная изоморфность Сферы. Каждая ее точка такая же точно, как и любая другая и является центром. Все бы ничего, но исследовав состояние объемной деконцентрации внимания, о котором толковал Олег Бахтияров, мы обнаружили, что что-то не так. Как будто действительно – Сфера Паскаля, но вот вроде бы наебка какая-то. При попытке осмыслить пережитый опыт, пришлось внести некоторые уточнения. Во-первых, никакого центра и никакой периферии там нет. В том смысле, что - и центр и периферия одновременно. Ага – ацентризм, аккурат, как в ризоме, с той лишь разницей, что ризома – она как бы плоская. И еще одна немаловажная деталь – каждая точка этой умонепостижимой Сферы каким-то непонятным образом отличается от каждой другой. И это различие – ни что иное, как УНИКАЛЬНОСТЬ каждой точки, которая как бы - центр и как бы - периферия одновременно. Никакой изоморфности. И тут все схлопнулось: и Василид, и Августин, и Делез, и Паскаль, и Бахтияров. Олег Бахтияров, напомним, говорил о том, что плоскостная дКВ – аналог постмодернистской версии восприятия, и что переходя к объемной дКВ мы выходим за постмодернизм (это мы уже обсуждали выше). Появляется та самая объемная – шизофреническая плюральность, позволяющая «заходить» в любую уникальную точку на любую глубину, при этом сохраняя осознание ее равноценности с другими точками. Здесь понятие точки может быть соотнесено с предметами, учениями, явлениями культуры, короче говоря – с ТЕКСТАМИ. — 16 —
|