|
При сравнении ранних стадий этих двух расстройств становится ясно, что случай Тома иллюстрирует способ функционирования Эго, сопротивляющегося реальности, которая воспринимается как нечто агрессивное, что не было так заметно в случае Мэттью. Мэттью в целом был ошеломлен внешними раздражителями, и его попытки «справиться с сегодняшним днем» были очень неадекватными. Он паниковал, срывался в приступы гнева и в отчаянии льнул к взрослым (безопасным объектам). Эго Тома, напротив, представляется способным к созданию эффективной защитной системы. Он совершил мощное усилие, чтобы «справиться», когда в возрасте 18 месяцев ушел от способного причинить боль мира. Том создал развитую систему самозащиты, чтобы отстранить «боль», причиняемую объектами и внешним миром в целом. Он не был ошеломлен страхом; он всегда был способен воепринимать сигналы тревоги и контролировать свои внутренние агрессивные импульсы. Центральной оставалась проблема развития доверия к миру и его видения как «достаточно хорошего» места. Он выработал шизоидоподобный способ самозащиты1, который защищал его, но эта позиция также создала многочисленные нарушения развития. Она отчуждала его от объектов и серьезно ограничивала спектр его переживаний. Лечение Клинический материал: ранняя стадия работы Тому было 11 лет, когда он начал проходить курс психотерапии. На ранней стадии лечения в поведении Тома преобладала формальная учтивость. Он был апатичен, вял и использовал минимальный словарный запас. Он делал слабые попытки быть серьезным и не казался заинтересованным в лечении. Он редко проявлял инициативу; фактически в своих ответах он просто повторял слова или мысли, которые психотерапевт использовал в своем вопросе. Например, если психотерапевт говорил, что у Тома были некоторые проблемы в школе и что он не сдал письменных заданий, Том соглашался, что у него были некоторые проблемы в школе и что они были потому, что он не мог сдать своих письменных заданий. Видимо, слова психотерапевта казались Тому безопасными, поскольку он мог ими пользоваться. По ходу сеанса тонкая область контакта постепенно исчезала, и Том «улетал», что-то шепча. С некоторым смущением он время от времени артикулировал свой шепот: «Цза, Цзу Дупрес», но у него не было никаких ассоциаций со словами. Или он мог полностью сосредоточиться на медленном покачивании ногой. Снова с некоторыми колебаниями он описывал сложный набор рычагов, которые, как он воображал, управляли его ногой и приводили ее в движение. Или же он часто поглядывал на большой палец руки. Он объяснил, что не уверен, движется ли его большой палец, если он на него не смотрит, и поэтому смотрит часто, чтобы уловить движения. Сначала психотерапевт заинтересовался проявлениями утраты телом жизненной силы (потеря человеческих признаков) и распада, которые переживал Том. Однако все эти случаи чрезмерной озабоченности телом, видимо, были попыткой организовать свое тело, привести его в порядок и объяснить, каким образом оно объединено в целое. Психотерапевт чувствовал, что Том внимательно слушает его замечания о том, как старательно он пытается собрать свое тело. Когда он был очень маленький, он переживал сильную разрывающую боль (так психотерапевт описал спазмы), которая, должно быть, заставляла Тома чувствовать, что он полностью распадается. — 146 —
|