|
Но мне кажется, я просто надеюсь, что не обманываю себя, думая так: большинство людей, посещающих меня, уходят в лучшей форме, чем приходят. Если бы я не верил в это, то не стал бы делать свою работу. Не утверждаю, что так происходит со всеми пациентами, но происходит с достаточной долей пациентов, чтобы говорить о том, что игра стоит свеч. — Как Вы контролируете свою работу? — Скорее всего, это происходит спонтанно, чем запланированно. У меня нет плана контроля. Это просто приходит ко мне: “Смотри-ка, ты застрял, может быть, остановиться? Что я делаю неверно?” Или пациент может, если хотите, проконтролировать меня и сказать: “Смотрите, я хожу уже столько времени, а вы не помогаете мне”. Пациенты контролируют меня так же, как я контролирую себя, и иногда высказываются очень определенно: “Я думаю, вы делаете это неверно”. Но чаще всего их замечания — общие соображения относительно того, что они чувствуют, когда им не становится лучше. Время от времени я получаю толчки извне: Кембридж маленький город, и здесь много сплетен ходит, люди знают друг друга... В этой сфере — не во всем Кембридже, но в терапевтических кругах — я слышу разные вещи. Несколько человек из тех, кто посещает меня, проходят обучение в одной и той же группе, в Кембриджском психотерапевтическом обществе, которую мы сейчас называем между собой просто Группа. Я работаю с некоторыми людьми, которые проходят терапию в группе, что сложно и для меня, и для них и имеет свои недостатки. Но также и свои достоинства. Потому что я слышу о некоторых своих пациентах от других пациентов, и иногда пациент говорит: “Подумайте, ради Христа, что вы творите с Джуди. Вы что, не понимаете, что она делает это и делает то-то? Вы не поняли, что у нее выработался серьезный эдипов комплекс по отношению к вам?” Или что-нибудь вроде этого. Иными словами, меня, возможно, контролируют больше, чем других терапевтов. Просто так случилось, что я нахожусь в таком положении. И иногда подобный контроль очень сдерживает. Мне могут сказать: “Смотрите, вы делаете что-то очень хорошее с такой-то пациенткой, она прямо цветет. Я говорю “она”, потому что сейчас на терапию приходят в основном женщины. Я не вполне понимаю, почему так происходит. Так было не всегда, например, когда я работал в Лондоне, этого не было. — Что Вы думаете о процессе “регистрации”? — Меня он пугает... (Пауза.) ...Сомневаюсь, что мы работали бы лучше, не объединившись. И, конечно, в данном случае повышается возможность появления шарлатанов, работающих плохо, что очень неприятно: нет никакой возможности их контролировать. Мне кажется вполне понятным, что и профессионалы, и общественность хотят избежать этого всеми средствами и стремятся зарегистрироваться. Я думаю, регистрация неизбежна. На самом-то деле, это уже произошло. Но не думаю, что люди понимают, как это опасно и насколько осторожно нужно с этим обращаться. Наверное, регистрация должна ограничиться вопросами этики, она обязана гарантировать, что безответственные терапевты будут лишены лицензии. — 88 —
|