Психотерапевты о психотерапии

— Вырабатываете ли Вы договоры с пациентами? И объясняете ли, в чем суть терапии?

— Я не очень склонен вести подобные разговоры, когда работаю. Думаю, это связано прежде всего с тем, что люди, как правило, в основном знают — конечно, в Кембридже лучше, чем в других местах, — в чем суть психотерапии. Какой, скорее всего, будет формула предстоящей работы... Клиенты, которые приходят ко мне, как правило, хотят, чтобы я сказал им, что делать. Но я думаю, многие из них — те, которые достаточно читали или слышали о терапии — понимают, что психотерапевты пытаются помочь людям понять себя, а не давать им указания. В целом я не обговариваю ничего, кроме времени и остальных практических моментов — цены и т.д. Но, конечно, с каждым конкретным пациентом это бывает по-разному. И если нужно, я рассказываю о сути психотерапии. И в некоторых случаях уже на первой сессии могу почувствовать, что моя работа состоит не просто в выслушивании. Можно интерпретировать. Мне кажется, многих людей, кто обращается ко мне впервые, я не просто слушаю. Я делаю нечто, что, должно быть, похоже на то, что вы имеете в виду. Я стараюсь обсудить с ними, почему они пришли и хорошо ли это. Я даже могу спровоцировать их на подобный разговор. Сюда может включаться мой рассказ об ограничениях того, что я собираюсь или могу сделать. Я, естественно, не даю никаких обещаний.

— Обсуждаете ли Вы сны с пациентами?

— Думаю, в большинстве случаев я подталкиваю людей к тому, чтобы они говорили о своих снах. Я не полагаюсь на сны, и меня не будет беспокоить то обстоятельство, что пациент никогда не видел снов.

Для меня несвойственно не говорить об отношениях пациента со мной во время длительной терапии, что практически то же самое, что говорить о переносе. Это не значит, что я обязательно буду сравнивать то, что происходит с человеком в моем кабинете, с тем, что происходило в детстве в его отношениях с матерью или отцом. Я очень часто поступаю как обычные аналитики, но не считаю подобную тактику обязательной. Я нахожу очень важным говорить о том, что происходит между нами и как мы взаимодействуем друг с другом. Я часто обращаюсь к своим клиентами: “Что ж, вы рассказываете мне об этом событии, оно продолжает возникать в вашей обыденной жизни. Не думаете ли вы, что полезно посмотреть, не возникнет ли это здесь, поскольку тогда мы сможем увидеть все более четко, в действии?”

Можно подумать, что я ищу перенос, но необязательно формулирую это именно так. Я не чувствую, что всегда следует прослеживать что-то с детства, поскольку полагаю, что весьма полезно поработать с этим в настоящем и говорю: “Смотрите, похоже, у вас есть привычка действовать таким способом. Кажется, она не приносит вам ничего хорошего. Давайте подумаем, почему? Что заставляет вас действовать против ваших же интересов и доставляет мне неприятности?” Или: “Что заставляет вас делать из меня Бога? Что заставляет вас презирать всех, в том числе и меня?” Так что, может быть, я вернусь к детству, а, может, и нет.