|
Архетипическая психология ищет архетипические паттерны или структуры, стоящие за тем, что происходит. В психотерапии, например, архетипическая психология не игнорирует психопатологию, как многие другие новые формы психотерапии. Психопатология считается центральной, но я не рассматриваю психопатологию как настоящую патологию в медицинском смысле. Я работаю над тем, чтобы найти некоторую психологическую необходимость в патологической активности души. Психопатология глубинно связана с мифом. Это двойная связь: патология всегда мифологизирована, и мифология всегда патологизирована. Так что большая часть моей работы состоит во взгляде сквозь симптомы, синдромы и патологии, с которыми люди входят в кабинет, во взгляде на их мифические и архетипические корни. Такое архетипическое движение — это движение к присвоению ценности фантазиям или симптомам людей. Архетипическая психология — психология ценности. Говоря о фигурах мифологии, Юнг однажды заметил, что мы должны прекратить извлекать эти фигуры из наших состояний и скорее извлекать наши состояния из этих фигур. Но чтобы сделать это, человек должен сначала много узнать о тех фигурах, о которых говорит Юнг, — о божествах. Необходимо очень хорошо понимать мифологию, вы не можете практиковать архетипическую психотерапию без четкого понимания мифологии и мифологических образов. — Многие не думают в терминах “души”; может быть, они просто не думают, что она существует. Как Вы поступаете с этим во время сессии? Предположим, человек приходит и, кажется, не знает о том, что такое душа? — Я могу прочитать строки из стихов Антонио Мачадо, которого очень люблю и иногда читаю их клиентам. Вот так: Однажды ветер овеял мою душу ароматом жасмина... Вместо запаха жасмина мне нужен аромат твоих роз... У меня нет роз — все цветы в моем саду мертвы... Тогда я возьму воду из фонтанов, сухие листья и желтые лепестки... Ветер утих. Я плакал. И сказал своей душе: Что ты сделала с садом, что был тебе доверен? Так я могу начать, если человек не знает, что такое душа, но большинство, конечно, знает. Мне кажется, поэзия волшебным образом доводит до человека идею о душе. Я могу процитировать Китса или Блейка, Йетса, Лорку, Рильке или Уоллоса Стивенса. Но, кроме того, если вы говорите о “пище для души” или о “музыке для души” или про человека, который имеет душу, возникает немедленное понимание в обыденном сознании. Может быть, это вынесено за рамки психологической “культуры”, а, возможно, и философской и теологической, но оно остается в повседневной жизни. — 357 —
|