Психотерапевты о психотерапии

Давайте теперь вернемся к вашему вопросу. Хиллман призывал — и нам с Евой это казалось необходимым — к полному радикальному изменению психологии. Если психотерапия означает “забота о душе” (“психе” означает “душа”, а “терапия” — “забота”, — я думаю, все это знают), мы должны четко понимать, что это подразумевает. Мы должны проводить границу между терапией души и терапией тела или, например, терапией духа. Сегодня многие путают душу и дух, душу и тело. А психотерапия, прежде всего, относится к душе. Для начала мы как терапевты должны осознать внутреннюю, неотделимую тенденцию психотерапии практически всех школ к развитию интроспекции и к ограничению реальными личностями в нашей жизни, тенденцию к исключению неличных, мифических элементов души. И этот узкий, личностный смысл, которым психология беспорядочно оперирует сегодня, превращает ее скорее в социологию, и, возможно, именно так ее стоит называть.

Так что первое, над чем я начну работать с вновь пришедшим человеком, это развитие ощущения “души”. Встреча с архетипическим измерением в жизни клиентов может произойти много позже, что, как правило, не возникает сразу. С некоторыми людьми ничего подобного вообще может не произойти. Хотя, конечно, это прекрасный способ восприятия, способ представления вещей и видения их через затуманивание Эго. Однако не каждый готов к этому, не каждый заинтересуется и не каждый сможет понять. Очень многое зависит от того, для чего приходит человек.

Некоторые люди входят в кабинет, и видно, что они могут развалиться на части в любой момент, или им самим так кажется, или они так несчастны, что плачут и не могут остановиться ни на сессии, ни вне ее. Другие перегружены психотропными препаратами, создающими как бы оболочку, отделяющую их от собственных чакр и полностью отрезающую от глубинных уровней души. Или они работают в большом городе, где тоже происходит нечто подобное. (Смеется.) Очень разные люди приходят на психотерапию. Некоторые потому, что их просто интересует воображение, фантазия и состояние их души. И очень быстро растет чувствительность, которая дает возможность понять необходимость выйти за пределы ограниченной субъективности собственного “Я” и снова выпустить душу в мир.

Некоторые приходят потому, что их интересует состояние мира, в котором мы живем. Мне кажется, это лучшая причина обращения к терапии, поскольку она ведет к тому, что лежит за пределами “Я”, к тому, что Платон, Плотин и неоплатоники называли Anima Mundi — душа мира. Плотин утверждал: материальный мир вмещается в душу, как сеть в море. Они совпадают — море простирается на столько же, на сколько и сеть. Нет места без души, согласно данной теории. Интересно, что подобная идея разделяется практически всеми народами в мире, которые живут племенами. Они знают, что мир одухотворен, и считают нас опасными и ненормальными, поскольку мы отрицаем идею о том, что деревья, горы, реки и животные также могут иметь душу. Мы, в свою очередь, просто списываем подобные верования на суеверия и “анимизм” — глупое, примитивное мировоззрение.