|
Я смотрю на клиентов, на их внутренний мир и начинаю его чувствовать. Некоторые люди живут в очень неустойчивом мире — в нем они либо совершенно правы, либо совершенно не правы. Нужно почувствовать напряжение, которое вызывает такая жизнь; получить ощущение того, как они создают это в себе; войти в полярности гештальта, “собака сверху, собака снизу”. Не знаю, насколько Вы знакомы с данными терминами. Мы работаем со всем этим. Итак, я смотрю на то, что происходит: контакт между человеком и остальным миром, с акцентом на отношениях со мной как с другим человеком. Это дает мне огромный объем информации о том, происходит ли в мире моего клиента монолог или диалог. Есть обмен или нет. — Вы больше слушаете или говорите? — И то, и другое. Думаю, я произвожу очень много терапевтических интервенций, и мне кажется, особенно на первых двух или трех сессиях, люди очень нервничают и бывают довольно испуганы. Они могут скрывать это, но чувства все равно проявляются. Спрашивая их или отражая то, что слышу, выражая обычный человеческий интерес, я немного успокаиваю их и помогаю им почувствовать, что это отношения, которым они могут доверять. Я не собираюсь неожиданно делать что-то пугающее, из-за чего они почувствуют, что потеряли почву под ногами. Мне требуется время, чтобы создать такое доверие, поддержку и безопасность, поскольку мне кажется, это необходимый фундамент для всего остального. — Что делает гештальт-терапию уникальной и отличной от других? Для того, кто даже не знает, кто такой Перлз... — Гештальт, вообще-то, немецкое слово, которое не имеет точного перевода на английский — за что купила, за то и продаю, потому что не знаю ни слова по-немецки. Но предполагается, что оно имеет значение типа “конфигурация, осмысленное целое, совокупность частей которого более значительна, чем просто сумма”. Мы просто вернемся к идее — я всегда в контексте. Прямо с момента зачатия я развиваюсь в контексте, в окружающей среде. И гештальт, я думаю, очень оптимистичен, потому что отчасти он основан на идее о том, что люди — если только они не рождены с какой-либо мозговой патологией — имеют врожденную способность конструктивно и продуктивно, творчески и гибко взаимодействовать с окружающей средой. Не то что люди постоянно счастливы, поскольку, конечно, это было бы полной ерундой, но они способны сделать лучшее из возможного в обстоятельствах, в которых оказываются. Этот процесс в гештальте имеет ужасное название “саморегуляция организма”. Что мне нравится в гештальте, так это то, что в его основе лежат совершенно очевидные биологические наблюдения и принципы. В этом смысле, мы такие же, как и деревья и животные. Люди, несомненно, находятся на значительно более высоком интеллектуальном уровне. Работа состоит во взаимодействии между человеком и тотальностью его поля. Теория поля сейчас решительно входит в гештальт. Когда гештальт-терапия начиналась, такие люди, как Перлз, основной акцент ставили на “индивидуальности”. Например: “Я делаю свои дела и в гробу видел твои проблемы”. Или: “Я несу полную ответственность, и никто мне не нужен...” Гештальтистские принципы не изменились, но акцент очень сместился. И теперь нас значительно больше интересует часть гештальта, основывающаяся на теории поля, в которой много внимания уделяется общей взаимозависимости. — 167 —
|