|
если не ошибаюсь, трагическая и ясная суть характера пре- жних жителей столичных окрестностей. Постараюсь точно все передать, хотя уже чувствую, что поддамся литератур- ным соблазнам подчеркивать или расписывать ненужные частности. В ТурДере их называли Нильсены. Приходский священ- ник сказал мне, что его предшественник был удивлен, уви- дев в доме этих людей потрепанную Библию в черном пе- реплете и с готическим шрифтом; на последних страницах он заметил помеченные от руки даты и имена. Это была единственная книга в доме. Беспорядочная хроника Ниль- сенов, сгинувшая, как сгинет все. Дом, уже давно не сущес- твующий, был глинобитным, с двумя патио: главным, вымо- щенным красной плиткой, и вторым - с земляным полом. Впрочем, мало кто там бывал. Нильсены охраняли свое оди- ночество. Спали в скупо обставленных комнатах на дере- вянных кроватях. Их отрадой был конь, сбруя, нож с корот- ким клинком, буйные гульбища по субботам и веселящее душу спиртное. Знаю, что были они высоки, с рыжими гри- вами. Дания или Ирландия, о которых они, пожалуй, не слы- хивали, была в крови этих двух креолов. Округа боялась Рыжих: возможно, они убили кого-то. Однажды братья пле- чом к плечу дрались с полицией. Говорят, младший как-то столкнулся с Хуаном Иберрой и сумел постоять за себя. что, по мнению людей бывалых, многое значит. Были они и погонщиками, и шкуры дубили, и скот забивали, а порой и стада клеймили. Знали цену деньгам, только на крепкие напитки и в играх они не скупились. Об их сородичах никто не слыхивал, и никто не знал, откуда они сами явились. У них была упряжка быков и повозка. Обликом своим они отличались от коренных обитателей пригорода, некогда давших этому месту дерзкое имя Баламут- ный берег. Это и еще то, чего мы не ведаем, объясняет креп- кую дружбу двух братьев. Повздорить с одним означало сде- лать обоих своими врагами. Нильсены были гуляки, но их любовные похождения пока ограничивались чужой подворотней или публичным домом. Поэтому было немало толков, когда Кристиан привел к себе в дом Хулиану Бургос. Он, конечно, обзавелся служанкой, но правда и то, что дарил ей красивые побрякушки и брал с собой на гулянья. На скромные гулянья соседей, где отбивать чужих девушек не было принято, а в танцах еще находили великую радость. У Хулианы были миндалевидные глаза и смуглая кожа; достаточно было взглянуть на нее, как она улыбалась в ответ. В бедном квартале, где труд и заботы иссушали жен- щин, она выглядела привлекательной. Эдуарде вначале всюду бывал вместе с ними. Потом — 181 —
|