|
Л это произошло СЛУЧАЙНО... совершенно случайно. (Джордж выхватывает из-за спины ружье и хладнокровно целится Марте в затылок.. Хани взвизгивает, вскакивает с места. Ник тоже встает, а Марта резко поворачивает голову и оказывается лицом к лицу с Джорджем. Джордж нажимает па курок.) Джордж. БАЦ!!! (Хлоп! Из ружейного дула распускается большой красно-желтый китайский зонтик. Хани снова вскрикивает, на сей раз потише — скорее растерянно и с чувством облегчения.) Наповал! Бац! Наповал! Ник (смеется). Господи Боже! (Хани вне себя от восторга. Марта тоже смеется... почти ис
-174- ГЛАВА 5. ПЬЕСА «КТО БОИТСЯ ВИРДЖИНИЮ ВУЛЬОэ?» теринески, оглушая всех своим гулким хохотом. Джордж присоединяется к общему веселью и суматохе. Наконец стихает.) Хани. О, Господи! Марта (радостно). Откуда у тебя эта штука, бандит ты этакий? [...'] Джордж (несколько рассеянно). Оно у меня давно. Тебе понравилось? Марта (хихикая). Вот бандит! [стр. 105|. Радость и хихиканье Марты лишь отчасти настоящее облегчение, но также едва не чувственное наслаждение от хорошо сыгранной игры, наслаждение, которое они оба разделяют: Джордж (наклоняясь над Мартой). Тебе понравилось, а? Марта. Да... недурно. (Понизивголос.) Поцелуй меня... Ну же! [стр. 105]. Однако результатом не может быть окончание их соперничества, потому что оно имеет сексуальные аспекты, а их сексуальное поведение — это тоже соперничество, и когда Марта упорствует с очевидным предложением, Джордж сомневается: ее не разубедить, и он, в конечном счете, получаст «пиррову победу» [стр. 105|, отказываясь от нее, и заявляет так, чтобы его слышали гости, о неуместности ее поведения. Таким образом, их манера поведения, где вес распределено, представляет дополнительное ограничение в игре. В дальнейшем становится очевидно, что имеется взаимная поддержка их самостей в крайне жесткой форме в ситуации риска. 5.42. Сын Вымышленный сын — это уникальная тема, заслуживающая отдельного внимания. Многие критики, будучи в восторге от пьесы в целом, либо скептически относятся к этой теме, либо хранят молчание по этому поводу. Малкольм Маггридж (М. Muggeridge) считает, что «пьеса разваливается на кусочки в третьем действии, когда раскрывается прискорбная ис- — 132 —
|