Непридуманные истории. Из жизни психологов и их клиентов

|вместо сценария выбираешь антисценарий, который к

тому же не устраивает тебя саму, да и не может устраи-вать. И в этом так мало твоей свободы. Но можешь мне поверить: твое будущее может быть любым, и с большой степенью вероятности оно будет именно таким, каким ты его себе представляешь. На самом деле ты действи-тельно можешь быть свободнее в том, что выбираешь.

Время нашей встречи подошло к концу, она уходит растерянной, забрав с собой рисунок. А я еще долго вспо-минаю ее рисунки, растерянность, удивление и собствен­ною встречу с когда-то обнаруженным моим жизненным сценарием, который я неосознанно «рисовала» в своей голове. Вспоминаю, как ужаснулась ему, увидев, как все могло сложиться в моей жизни. Как поняла, что следова­ла ему те тридцать лет, которые прожила на тот момент. Как так же растерялась и удивилась, осознав свои воз­можности, ответственность и волю к тому, чтобы поме­нять собственную жизнь и будущее. Как приняла реше­ние об изменении этого унылого и несчастного сцена­рия и стала строить другое будущее, в котором было бы больше радости, удовлетворения, удовольствия, творчества.

Ее прорыв

В тот вечер она пришла какая-то необычная, я даже не смогла сразу понять, в чем же дело. Но вскоре все прояснилось.

—У меня новость! Даже не знаю, как начать. Начну по
порядку.

Но по порядку не получилось. Она, с трудом сдержи­вая ликование и широчайшую улыбку, выпалила:

—Сбылась моя мечта и кошмар одновременно! Я от-
таскала за волосы А.Б.!

'. —...?

—Но теперь как все было. С утра все было спокойно,
затем (как обычно это бывает) все началось с «мухи» и
переросло в большого «слона». Далее крики, взаимные упре­
ки. В какой-то момент я вижу: она бежит на меня и за-

91

махивается стулом. На этот момент, в эту секунду, даже злость куда-то уходит. Я спокойно осознаю, что происхо­дит, просто отталкиваю стул в сторону, хватаю ее за волосы и таскаю со словами: «Сколько раз тебе говорить, чтоб не смела поднимать на меня руку, чтоб не орала на людей...» Потом отпускаю. Она опять на меня бросается, но я уже только сдерживаю ее руки и говорю: «Я не пяти­летняя девочка, чтоб терпеть твои подзатыльники!» После всего этого она выгоняет меня вон из дома. Я собираю вещи и ухожу. Несколькими этажами ниже я сдаю квар­тиру, чтобы оплачивать свою учебу, и я прошусь к своему-квартиранту, срезав ему оплату. Вот так.

Во мне накручивается мешанина самых разных чувств: радость (наконец-то она смогла защитить себя!), страх (как же теперь ей быть?), растерянность (неужели такое бывает, когда близкие люди могут вот так?..), недоумение (почему вообще она жила в этом доме, с этим человеком, которого давно уже не считает и не называет матерью?), печаль (как должно быть ей одиноко и страшно жить, если она так долго не могла расстаться с ней, и как ужас­но — не чувствовать никого за своей спиной!). Я расска­зала ей о своих чувствах, она мне — о своих. В ней тоже была мешанина. Какое-то время мы даже, по-моему, про­сто молчали. Я подыскивала слова. Но у меня вертелось только одно слово.