Лицом к подсознанию

• Почему ты так рано? — удивилась я, но взглянув на часы, с ужасом увидела, что стрелка уже перевалила за полдень.
• У меня сегодня гонка, ты помнишь? Мне уже пора уез­жать, чтобы быть готовым к старту.
• Но ведь ты не обедал.
• Ничего страшного. Я могу и пропустить обед.
• Да, но почему ты не сказал заранее, что тебе придется выехать так рано? Я не вынула масло из холодильника, и теперь его трудно будет намазать на хлеб. Сэндвичи не по­лучатся.
• Не волнуйся, мне не нужен обед.
• Но ведь нельзя без обеда. А что если будет штиль? Тебе придется застрять там на целый день. Может, возьмешь хотя бы яблоко и пару кусков сыра?

В этот момент я впервые услышала в его голосе нотку раздражения (до сих пор он терпеливо ходил из дома к ма­шине и обратно, перенося паруса и прочее снаряжение, старательно обходя меня, пока я бегала за ним туда-сюда, как собачонка, и донимала вопросами):

• Нет, я говорил тебе раньше, что не хочу возиться с сыром, когда занимаюсь парусами.
• Тогда что же мне дать тебе с собой?
• Дай мне яблоко.
• ЯБЛОКО? — С каждым вопросом напряжение в моем голосе нарастало, и здесь я сорвалась на крик. — Что это за обед — яблоко? Тебе нужны силы, нужно мясо, протеин!
• Ладно, ладно. Забудь об этом.

И он уехал без единой крошки во рту, не взяв с собой даже яблока, и ОН НЕ ПОЦЕЛОВАЛ МЕНЯ НА ПРОЩА­НЬЕ! А что если он утонет, и больше я его никогда не уви­жу? Вот так просто взять и уехать — что за бессердечное, бесчувственное создание!

Я возвратилась к раковине, проливая слезы ярости в воду для посуды. Так жестоко меня наказать только за то, что не был готов его обед! Вот чудовище. Он не заслуживает та­кой жены, как я, которая готова остаться дома и делать всю эту нудную работу, пока он спокойно развлекается. (Прав­да была в том, что я уже давно намекала ему, что парусный спорт вселяет в меня ужас, и я всегда испытывала облегче­ние, когда он находил мне замену в экипаже для парусных гонок.) Почему ему было не пойти на компромисс и не взять на обед фрукты и сыр? Раньше он часто так делал, когда я забывала про бутерброды.

Шли часы, а мои мысли продолжали вращаться по одно­му кругу, как заезженная пластинка, и я никак не могла отделаться от злости. В какой-то момент я даже начала ана­лизировать его (старый способ защиты от встречи со скры­тыми эмоциями). В детстве мать заставляла его есть то, что ои не любил, всегда поднимала массу шума из-за еды. Ве­роятно, моя сегодняшняя плохо скрытая истерика напом­нила ему о ней. Однако всем этим рассуждениям не уда­лось рассеять моего гнева. «Но черт возьми, прошло уже столько лет, он должен понимать, что перед ним не его мать!» Когда вы прячете что-то от себя, «понимание» дру­гого человека не помогает вам принять его чувства.